Принцесса Намонаки. Мария Николаевна Сакрытина

безобразии? Исполнял роль шута и терпел?

      – Если бы не твой титул, гаденыш, – прошипел юноша, брызгая слюной мне в лицо, – я бы вызвал тебя на поединок. Не боишься, что однажды в темном углу тебя случайно кто-нибудь прирежет?

      Ого, подумала я. Не боишься, что я тебя императору сдам? Ты же вслух только что признался, что хочешь наследному принцу смерти. Да еще и при свидетелях. Канцлер, для сравнения, делал это тихо, на ушко.

      – За языком следи, – холодно приказала я. – И руки. Убери. Немедленно.

      Он послушался, полагаю, инстинктивно. За время, проведенное здесь, я привыкла приказывать.

      Через мгновение юноша понял, что произошло: принц приказал, и он подчинился. Ужас, согласна.

      – Гаденыш, как ты смеешь?! – возмутился он.

      Я поправила ворот верхней накидки и чуть подвинулась – так, чтобы грубиян оказался спиной к пруду. Он был слишком удивлен и ничего не заметил.

      – А может, это ты меня вызовешь? У тебя нет чести, и если я назову тебя ничтожеством, тебя это вряд ли заденет. Но если скажу, что твоя мать…

      Закончить он не успел – я его толкнула. Достаточно сильно, чтобы наглец потерял равновесие и полетел к карпам в пруд. Такую тучу брызг поднял, ух! Сзади донеслось аханье остальных юношей-придворных. Намокли, наверное, бедняги, меня-то Ли закрыл собой.

      – У нас еще остался корм для рыб? – поинтересовалась я из-за плеча телохранителя.

      – Да, господин. – Ли протянул мне шелковый мешочек.

      Я высыпала крошки на ладонь и бросила их прямо на барахтавшегося в пруду грубияна. Вспугнутые карпы кинулись к угощению с большим энтузиазмом.

      Пока придворные разбирались, кто вытащит товарища, а тот отмахивался от рыб, я кивнула Ли, и он увел меня подальше от этого безобразия.

      – Кто это был? – спросила я позже.

      – Младший сын канцлера, господин Такихи́ро, – ответил Ли.

      Я обернулась.

      – Серьезно? Канцлера?

      Ли, не поднимая глаз, кивнул. И я не смогла сдержать смех:

      – Не повезло канцлеру с младшим сыном! И что, принц… то есть я раньше сносил подобное? Этот Такихиро, кажется, был удивлен моим поведением.

      Ли мельком взглянул на меня.

      – Ваше Высочество очень изменились после потери памяти.

      – Надеюсь, в лучшую сторону, – пробормотала я и уже громче приказала: – Идем.

      В архиве меня ждал облом. Нет, нас с Ли пустили и книги нам выдали. Хотя на вопрос «Что Вашему Высочеству угодно?» отвечать пришлось Ли, потому что я смогла с умным видом выдавить только «Все!», чем привела архивариуса в состояние шока. Ах, да, не архивариуса, их называют здесь «куро́до». Любой работник архива – это куродо. Как я поняла, по совместительству они писцы, и должность эта весьма почетна.

      Облом начался с книг: они совершенно меня разочаровали. Я ожидала фолианты размером с меня, в тисненой коже, с пожелтевшими страницами. А получила только страницы – в прямом смысле. Они были сшиты друг с другом и напоминали большие тетради. Гору таких книг я приказала Ли отнести в покои принца.

      Карт