Конфеты со вкусом контрабанды. Галина Гордиенко

Потом Генка что-то вспомнил и хмыкнул.

      – Ты чего? – спросил Гришка.

      – Да так. Вспомнил Танькин звонок.

      – Это насчет коробки «Птичьего молока», что ли? – оживился Гришка. – Она и мне звонила! Тоже мне, драгоценность! Пропала, видишь ли. Представляешь, чуть ли не допрос мне устроила!

      Генка озадаченно почесал затылок.

      – И мне.

      – Слушай, может, купить ей?

      – Ты о чем?

      – Ну, такую же коробку! Ну, которая пропала. Танькин отец вроде бы кому-то передать ее должен был.

      – Думаешь, обычная коробка?

      – А какая еще? – удивился Гришка.

      – Ну, не знаю. Только если обычная, они бы не искали, высунув язык, а сами бы купили такую же. Не нищие! У Танькиного отца ювелирный магазин в самом центре. И мастерская при нем.

      – Думаешь, сорт редкий? Ну, наполнитель там какой-нибудь особенный?

      – Наверняка.

      – А ты не помнишь, какой именно? А то поискали бы. До школы еще почти десять дней, время есть.

      – Нет, не помню. Я ее и не видел толком. Лерка тогда пару коробок на стол швырнула.

      Генка внезапно замолчал. Мальчишки переглянулись и дружно уставились на девочку. Лера поежилась и с преувеличенным интересом склонилась над обломками одного из цветочных горшков.

      Она прекрасно слышала весь разговор и, если бы не боялась привлечь к себе внимание, давно бы сбежала.

      Ей было не по себе. Даже лихорадило немного. Проклятая коробка! И зачем она ее взяла?

      Приспичило, видите ли! Еще ни одной конфеты не съела, а уже проблемы.

      Главное, Лера даже не знала, где она позавчера оставила злосчастную коробку! Помнила лишь: та была в темно-коричневом полиэтиленовом пакете с золотистыми полосками. Во всяком случае, Лера ее туда еще у Ивановых сунула.

      – Эй, проснись!

      Девочка вздрогнула и нехотя обернулась. Большие темно-карие глаза хмуро смотрели на мальчишек.

      – Ну?

      Гришка почему-то покраснел и невольно отметил, какие у девочки обалденные темно-каштановые кудри. И очень чистая, нежная кожа. И большие темные глаза. Стараясь не особо пялиться, он торопливо спросил:

      – Ты не заметила, что за конфеты были? Ну, хотя бы, что за фирма?

      – Польские, – неприязненно буркнула Лера, наматывая на палец длинный локон.

      – А начинка какая?

      – Я знаю?! На вид – обычная коробка. У нас в Саратове такими на каждом углу торгуют.

      И, немного помолчав, сердито воскликнула:

      – И вообще, при чем тут конфеты?! Нас ограбили, а вы – о глупостях!

      – Ну…

      – И не нукай! Если вашей Таньке так уж нужна эта жалкая коробка, так давайте действительно купим!

      – А сорт?

      – Можно несколько. На выбор. Думаю, знакомый Танькиного отца не обидится, если ему вместо одной коробки притащат несколько.

      Идея Лере понравилась. Показалось: как только передаст Ивановой конфеты, ее сразу же перестанет мучить эта глупая кража. О ней просто можно будет забыть!

      Лера старательно зажевала губами, прикидывая, сколько же сортов «Птичьего молока» она знает и улыбнулась:

      – Шесть!