Конфеты со вкусом контрабанды. Галина Гордиенко

Пойду Лерку потрясу, может, она что помнит. Потом перезвоню, жди.

* * *

      Но поговорить с Лерой оказалось не так-то просто. Дверь в ее комнату была плотно закрыта.

      Генка осторожно постучал: никакого эффекта.

      Он приложил ухо к замочной скважине и невольно отпрянул в сторону. Вдруг показалось, он слышит чей-то гнусавый, чуть хрипловатый голос. Явно не Леркин.

      Генка осторожно потряс головой, но странный голос не смолк. Наоборот, он стал громче.

      Рявкнул пес. Генка почему-то подумал, что это Ральф. Клоп был слишком ленив и обычно молчал. Гнусавый невнятно продолжил свой монолог. Генка напряг слух, но слов не разобрал. Зато понял, что Лерка все же в своей комнате. Потому что она крикнула:

      – Прекращай!

      Однако гнусавый не внял. Напротив, громко завопил. ОЧЕНЬ громко. Генка покраснел, но решил, что ему послышалось. Разозлился и забарабанил в дверь.

      В комнате засуетились. Почему-то упал стул. Затем взвыл попавший кому-то под ноги Клоп. Предупреждающе заворчал черный терьер. Кто-то невнятно выругался. Голос по-прежнему казался гнусавым. Снова что-то упало. И наконец дверь распахнулась.

      Генка решительно отодвинул Леру в сторону и вошел. И застыл у порога, открыв от изумления рот.

      В комнате будто бы небольшой ураган прошел! На полу валялся не только опрокинутый в спешке стул, но и несколько слетевших с полок книг.

      Яркими, красочными пятнами оживляли бежевый палас беспорядочно разбросанные Леркины вещи.

      Обе собаки, естественно, находились тут же. Ральф притворялся спящим, и если бы не предательски подрагивающее ухо, Генка ему, может быть, и поверил. Жалобно поскуливающий буль спешно вылизывал заднюю лапу. Почему-то здоровую. На столе покачивалась накрытая темным платком клетка. В ней кто-то шумно ворочался.

      Леркин зоопарк Генку уже достал, и он поспешно перевел взгляд на новую родственницу. Зрелище оказалось не для слабонервных.

      Лера почему-то решила, что ей пришли припомнить сегодняшнюю побудку. Поэтому приняла должные меры: подбоченилась и выставила вперед ногу. Выглядела она воинственно, и бедный Генка гулко сглотнул. Но не ушел. Он был человеком слова, а Таня ждала звонка.

      Поэтому Генка собрался и торопливо спросил:

      – Слушай, ты вчера коробку с «птичьим молоком» не видела?

      Лера растерялась и зачем-то отрицательно замотала головой. Генка счел нужным пояснить:

      – Таня звонила. Не знаю, зачем ей та коробка вдруг понадобилась.

      И немного помолчав, поинтересовался:

      – Может, ты заметила, кто брал? Или сунул куда? Ну, со стола…

      Лера упорно молчала. Лишь покраснела и запыхтела усиленно. Ей было не по себе. Однако не признаваться же, что стащила конфеты? Ей не пять лет!

      Генка понял ее по-своему и вздохнул:

      – Ладно. Нет, значит, нет. Пойду, звякну Таньке, что ли. Ждет ведь.

      Глава 5

      Новая дача

      Когда мертво спящего Генку на следующий день ровно в шесть утра растолкала мама, он застонал. С переездом в их квартиру команды из Саратова про спокойный сон, судя по всему,