Конфеты со вкусом контрабанды. Галина Гордиенко

от подобной наглости псы мячиками скатились с подстилок и непонимающе вылупились друг на друга. А потом, опрокидывая друг друга, со всех лап бросились в прихожую. Однако почему-то лаять не стали: уселись рядком и дружно уставились на входную дверь.

      Родители в своей спальне, естественно, не слышать звонка не могли. Никак. Но тугих на уши изображали талантливо. Поэтому вставать пришлось детям.

      Встрепанные Генка с Лерой выскочили из своих комнат как на пожар. Столкнулись у собственных дверей и плечом к плечу понеслись по коридору.

      – Какой это козел старается? – бормотала Лера.

      – Это не козел… – машинально ответил Генка.

      – А кто?

      – Гришка Завьялов, думаю.

      Дверь открыли, даже не поинтересовавшись, кто там. Впрочем, после вчерашнего это можно было себе позволить: в доме не осталось ни одной целой вещицы. Разве только те, что во время набега были на хозяевах.

      Закладывающий уши звон наконец смолк, и встречающие расслабились. Генка не ошибся: на пороге, как он и предполагал, застыл его ближайший приятель Гришка Завьялов. Именно застыл. Изумленной Лере даже показалось, что он и не дышал.

      Полуодетому Генке торчать перед распахнутой настежь дверью не понравилось. Он обозлился, подтянул трусы и рявкнул:

      – Памятник изображаешь?! Входи давай!

      – П-п-памятник… – кротко согласился Гришка, не двигаясь с места.

      Генка удивленно обернулся и ничего криминального не заметил: в шаге от него была Лерка, за нею преданно тусовались собаки. Последние вели себя образцово, даже зубки не демонстрировали.

      – Заходи же!

      – Аг-га, – снова согласился приятель и почему-то начал стремительно краснеть, но с облюбованного места по-прежнему не двинулся.

      – Собак боишься? – догадался Генка.

      За его спиной обиженно заворчал Ральф, а Лера насмешливо фыркнула. Бультерьер на обиду тоже отреагировал. Он заинтересованно завозился и сделал едва заметный шажок вперед.

      – Э-э… может… э-э… Лера… ну…

      – Что – Лера?!

      – Э-э… как бы это… ну… оденется?

      Генка резко развернулся и заметил, что на Лере были только короткая футболка и белые трусики. Генка покраснел и почему-то накинулся на Гришку:

      – Чего глаза пялишь? Это теперь моя сестра, понял?!

      Завьялов послушно зажмурился. Генка продолжил наводить порядок. Обернулся к Лере и рыкнул:

      – Не стой голяком! Накинь чего-нибудь!

      Генкиному реву медведь бы позавидовал. Лера испуганно шарахнулась в сторону. Бультерьер, защищая хозяйку, осуждающе заворчал. Генка огрызнулся:

      – А тебя вообще не спрашивают!

      Клоп, непривычный к подобному обращению, сел и озадаченно свесил тяжелую голову набок. Изумленный черный терьер раззявил пасть и замаскировался: спешно завесил глазки лохматой челкой. Лера растерянно захлопала ресницами, потом покраснела и убежала. Через пару минут она выглядела уже вполне пристойно.

      Генка придирчиво осмотрел слегка оторопевших домочадцев, скривился