Дети Вольного Бога. Золотые нити. Книга первая. Ариадна Павликовская

ладошкой мою красную щеку. Губы треснули, было больно, но я ничего ей об этом не сказал. Я понимал, что у сестры просто замерзли руки. Варежки она потеряла несколько привалов назад, сказала, что их унес анчутка, у которого обледенели лапки. Ни в анчуток, ни в утопленников я не верил. Я жил с мыслью, что пока не увижу волшебства и магии – их не существует. Но в то, что лес – заговоренный, я поверил почти сразу, ибо нигде и никогда не терялся и не сбивался с курса. Возможно, в этом и есть какое-никакое колдовство. Но с варежками все было проще. Скорее всего, засыпало снегом, и мы не смогли их найти.

      – А я бы хотел выйти к воде. Надоело уже снег растапливать. Хочу пить без всех этих махинаций.

      – Ты что, Ривер, сдурел? – От негодования сестра чуть не соскользнула с плеч в сугроб. – Из того озера нельзя пить! Там вода мертвецов.

      Хмыкаю. Осенью мы спасались дождями, но к зиме вода в фляжках закончилась. Приходилось довольствоваться снегом. Тяжело в этом лесу было найти даже обычные родники, я уж не говорю о водоемах. Как начнет теплеть, можно собирать березовый сок. Вот только я соскучился по воде, которую не нужно добывать. Выпил бы даже воду мертвецов, им то что, поделятся.

      Несса больно пнула пяткой в грудь. Я остановился, и она опустилась к моему замерзшему и покрасневшему уху, ее дыхание обожгло мочку. Я вздрогнул от болезненного тепла, а сестра протянула палец в сторону спящих в сугробах кустарников:

      – Сегодня мы поедим. Смотри, там заяц.

      К вечеру мы остановились у большого старого дуба. Впереди был бурелом, в темноте нам было не перейти. Я развел костер и приготовил еду. Несса пряталась под медвежьей шкурой, уплетая ужин, маленькая и довольная, с красным от холода носом. Мы рассказывали друг другу истории и давние легенды, а потом легли вместе спать.

      Наутро я проснулся один. Нессы нигде не было.

      Я помню первый час урывками. Меня охватила настоящая паника. Я ходил по кругу, вокруг костра и кричал ее имя, распугивая ворон. Несса исчезла, оставив меня одного. А если она утонула в сугробе, если она лежит сейчас где-то и замерзает? А если ее придавило снегом? Если ее дыхание остывает, а кровь леденеет в венах? Если она уже заснула йольским сном, дрожа как осиновый лист на ветру?

      Что мне делать? Где ее искать? Где раскапывать? Почему она ушла?

      Вопросы стучали в висках, но ни одного ответа я найти не мог.

      Весь мой оставшийся рухнул. Не было в нем больше ничего светлого и доброго. И надежды тоже не было. Ни папы, ни мамы, ни сестры. Жизнь без нее не имела смысла. Неужели все было зря? Зачем я вообще тогда старался?

      Помню, как опустился на медвежью шкуру и расхохотался. Я проверил даже бурелом, и все было бестолку. Казалось, я умер сам, потеряв ее. Дикий, нечеловеческий смех срывался в рыдания. Руки тряслись, ноги подкашивались. Кажется, я потерял остатки контроля, которые пытался удержать в себе. Тело перестало принадлежать мне. Вокруг был пустой, спящий лес, и мои всхлипывания эхом разносились средь голых деревьев.

      Почему к кому-то мир добрее? Почему боги отняли у меня последнее,