Моя любовь. Роман без тональности. Семён Юлиан

зимой, май месяц уже, июнь завтра начинается.

      – Как, май уже?! А как же Ибица?

      – Вспомнил!.. Ибица давно «тю-тю»!

      …

      – «Такое дела-а!.. Мост нашли!.. Дакументы нашли!..» – «А люди?» – «Не, а людей не нашли!»

      – Михалыч, ты чё? Какие люди? Опять из другого романа?

      – Ага. Из другого. Из того же.

      …

      «Чтобы стать мастером скоростной резки металла, необходимо хорошо знать особенности станка и резца».

      …

      Коля не всегда здоровался с Ангелиной Германовной, когда встречал её на улице. Иногда, завидев тётю Гелю, идущую навстречу где-нибудь на центральном проспекте, Коля делал вид, будто сильно торопится и сосредоточенно глядел себе под ноги. Хотя в глубине души смутно подозревал, что соседка замечает, что он её замечает. Поскольку, возможно, Ангелина Германовна раскрыла его уловку, Коле было немного стыдно, но и немного волнующе, словно таким образом между ними существовала тайна.

      Когда тётя Геля приходила к маме в гости, Коля не выходил из своей комнаты и усиленно нажимал на гашетку, пытаясь лобовой атакой пройти на следующий уровень компьютерной игры. Справиться с соперником получалось у него в такие минуты плохо, потому что в голове был полный сумбур и сосредоточиться не удавалось. Когда тётя Геля, наболтавшись, уходила от мамы, он сидел за компом до вечера, и как только в их узеньком переулке зажигались фонари, выключал монитор. В темноте своей комнаты Коля по-шпионски, сбоку, подходил к окну и жадно вглядывался в освещённый проём второго этажа особняка напротив. Особняка, в котором тётя Геля теперь жила одна, и поэтому можно было не опасаться, что его, Колю, подглядывающего, увидит дядя Вова, разбившийся на машине там на Грацио тёти Гелин муж.

      Да и сама Ангелина Германовна вряд ли могла обнаружить в такие моменты наблюдателя, потому что он принимал все меры предосторожности. Хотя иногда Коля даже желал, чтобы она знала, что он за ней подглядывает. Ему была интересна её возможная реакция в таком случае. Стала бы специально раздеваться, как в том фильме, чувствуя, что под наблюдением? Или наоборот, закрыла бы шторы, а потом прибежала к маме и всё рассказала. Что вот, мол, Коля, подглядывает! Нет, нет, не рассказала бы, он в этом не сомневался.

      Коля отлично понимал, почему старался не выходить из комнаты, когда Ангелина Германовна бывала у них в гостях. Боялся себя выдать. Он смотрел туда, его как магнитом притягивал разрез тёти Гелиных грудей. Ложбинка в её декольте. Коля просто с ума сходил, иногда даже не мог из-за этого решить ни одной задачки из сборника для подготовки в ВУЗ. Часто, лёжа под одеялом и пытаясь уснуть, он рисовал в воображении эту тёти Гелину грудь, такую полную, эти два полушария, обтянутые тканью платья, и его, этот разрез, который дурманил сознание. Коля вставал, садился к компу, но игра не шла, Он набирал в поисковике «женская грудь», «декольте». Ему очень нравилось название «перси». «Да, – думал Коля, – у Ангелины Германовны именно перси…»

      …В тот день Геля решила, что ветка абрикоса, вымахавшего напротив окна её спальни, во время сильного ветра уже слишком бьёт в стекло, не хватало, чтобы как-то ночью оно разбилось. С утра