Спокойная ночь. Андрей Гупало

он матери. Она кивнула, словно глухонемая.

      Антон, мысленно пронзив сержанта лазерным мечом в самое сердце, перешагнул через его труп и с гордо поднятой головой проследовал в свою комнату. Затворив дверь, он аккуратно достал с полки старинный том “Войны и мира”.

      “Где ж вас таких понабрали?”, – переключился он на ищеек Бивня, вынимая запасной жесткий диск из тайника. – “Чекисты бы в момент откопали, а эти…. Книжки надо читать, дегенераты”.

      Похищенных дисков, конечно, жалко. Взломать пароль у них, скорее всего, ума хватит. Вот только что они там найдут? Надо быть последним идиотом, чтобы документы с компроматом хранить на компьютере. Да и в тайнике ничего бы не нашли. То, что нужно Абрамову, давно в глубинах даркнета, куда его шавки только за порнухой лазят.

      Пока обновлялось программное обеспечение, Антон прислушивался к голосам за стеной – присутствие стражей порядка напрягало. За окном быстро темнело. Проводив взглядом полицейский уазик, он уже собирался задернуть шторы, как вдруг заметил в глубине двора силуэт фургона. Сняв со стены дедовский военный бинокль, навел на автомобиль и ахнул: на двери кабины белел профиль крылатой собаки. Антон задумчиво пожевал губы: похоже, незваные гости все еще здесь.

      Вдруг осенило: внешнее наблюдение! “Ну надо же – какая честь! Интересно, видео пишут или звук?” – строил он догадки, осматривая комнату и шаря руками везде, где только мог дотянуться. Внезапно остановился и, широко улыбнувшись, подскочил к столу. С полчаса что-то набирал в Ворде, задумчиво хмуря брови и ехидно хихикая себе под нос. Наконец торжественно крикнул: “Готово!” и выбежал из комнаты.

      – Мам, ты должна это слышать! – заглянул на кухню Антон.

      Мать посмотрела хмуро и продолжила греметь посудой у раковины.

      – Ну, прости, мам, не хотел, – стал он ласкаться. – Просто, они вели себя, как…

      – Так нельзя, сын! Они представители власти и пришли нам помочь. А ты – хамишь. Хоть бы мать пожалел, честное слово.

      – Ладно, ладно, сказал же – не-бу-ду. Всё! – и поцеловал мать в плечо. – А теперь пойдем, я тебе прочту кое-что.

      Прием подействовал безотказно: какая же мать устоит перед таким обращением?

      – Садись и слушай! – произнес Антон возбужденно, усадив ее в компьютерное кресло.

      Она уже оттаяла и с интересом наблюдала за странными приготовлениями. Антон достал из шкафа детские гусли, одел халат и, подпоясавшись длинным шарфом, расположился на кровати. Постучав пальцем по невидимому микрофону, громко произнес:

      – Раз, раз… раз, два, три – проверка связи. Как слышно? Прием-м-м!

      Затем, артистически нахмурив брови, посмотрел в монитор и, усиленно окая, затянул искусственным басом:

      – А послушайте-ка, люди добрые, сказ об Иване-свет-Абрамове князе Солнцеграда, лиходее изящнейшем!

      Ой ты гой еси, русский человек,

      Ты послушай быль небывалую.

      На дворе уже двадцать первый век,

      Только жизнь все как прежде не жалует.

      Порешил народ во князья позвать

      Не простого, а честного самого,

      Чтоб