Дочь вампира. Михаил Ладыгин

Он всё делал правильно, последовательно, не оставив упырям ни одной лазейки, а вот, поди ж ты! Вампиры добрались до его собственного сына. Приходилось признать, что мои предположения о неаккуратности или непосвящённости местных борцов с вурдалаками были продиктованы непростительной самонадеянностью.

      Слабый шорох за спиной заставил меня обернуться. Никого я не заметил, но взлетевшие в небо вороны указывали на чьё-то присутствие рядом. Следовало возвращаться к храму, оставленному мною открытым. Вновь ощущая тяжёлый запах чеснока, я поднялся и поспешил к паперти.

      То, что открылось взору, заставило меня остановиться в полном изумлении.

      Глава VIII. Приятное знакомство

      Перед распахнутыми дверями церкви стояла девушка, чей вид никак не соответствовал моим представлениям о туземцах Болотова. Она показалась мне весьма хорошенькой. Иссиня-чёрные волосы обрамляли миленькое личико с серыми глазами и пухлыми детскими губами. Сиявшая на этом лице улыбка выглядела абсолютно неотразимой благодаря двум восхитительным ямочкам на щеках. Изящная длинноногая фигурка была облачена в фирменные джинсы и блузку из «мокрого шёлка». Даже беглого взгляда на это создание мне хватило, чтобы убедиться в его не местном происхождении. Но что она делала в этом селе?

      – Здравствуйте, – низкий грудной голос красавицы вывел меня из мгновенного оцепенения, – Вы – священник?

      – О, нет, мадемуазель! – галантно отозвался я. – Я его чрезвычайный, но не полномочный представитель в этом приходе. В сан не посвящён, подрясником не жалован, в вере не крепок, хотя крещён и держусь православия.

      – В церковь зайти можно? – поинтересовалась девушка.

      – Сделайте любезность.

      – Кому?

      У юного создания имелся острый язычок. Тем лучше. Терпеть не могу людей с атрофированным чувством юмора.

      Не дождавшись моего ответа на язвительный вопрос, девушка сдёрнула с шеи косынку, чтобы покрыть ею голову. Старательно убрав волосы, она вошла под своды храма. Сжигаемый любопытством, я последовал за ней, но вынужден был сразу же остановиться, поскольку, едва переступив порог, она опустилась на колени и истово перекрестилась. Затем она замерла, полностью отрешившись от всего, что находилось за её спиной (а там, между прочим, стоял я). Она молилась, а я ждал с идиотским видом, размышляя, следует ли мне пойти погулять или продолжать блюсти сохранность неосторожно открытого для посетителей храма.

      Наконец она поднялась, взяла одну из оставленных мною свечей и поставила её перед небольшой иконой святого Владимира. Перекрестившись, она вышла, небрежно поинтересовавшись:

      – Деньги за свечку вам отдать или в церкви оставить?

      – Оставьте их себе, – сердито буркнул я, – отец Никодим расплатится.

      Только теперь она соизволила почтить меня своим вниманием. Разглядывала она меня долго и неодобрительно.

      – Кто