Мир за кромкой. Евгения Мулева

Только безумец мог согласиться на их проценты. Но безумцев было много: война выжгла всё, до чего только смогла добраться, и у людей просто не осталось выбора. Что ж, гривеньщики процветают, а новоявленный правитель пока ничего не может с ними сделать.

      – Вы сумасшедший, – заключил проводник. – Что ж, я тоже. Согласен.

      – Чудесно!

      – По рукам! – Мы пожали руки. И мне опять захотелось плакать. Нужно обработать чем-нибудь эти ожоги. – Как вас зовут?

      – Барон Ремир. Избавитель.

      – Аурр, – буркнул проводник. – Вы хотите сказать, что вы тот самый огненный барон из легенды?

      Проклятье! Легенда. Откуда пьянчуга-проводник знает легенду брумвальдских латников?

      – Всё что я хочу сказать, я говорю. А ты можешь звать «милорд».

      – Рад слышать, милорд-барон. Когда выдвигаемся?

      – После того как ты примешь ванну.

      – Ладно, – он усмехнулся. – Вы мне нравитесь, барон.

      ***

      Солнце палило просто нещадно – макушка лета, как сказала бы Ника. Мы выстроились все вчетвером у начала Горного тракта. Помятый, только после сна, блондичик, моя прекрасная Астрис, подготовившая еду нам в дорогу, и проводник. После мытья он выглядел намного лучше. Если в сарае я дала бы ему все сорок, то сейчас я бы сказала, что ему нет и тридцати, и волосы у него кудрявые и перстни он не все вчера проиграл. Кабан говорил – бродяга. Нет, на бродягу он не похож. Обнищавший дворянин? Дезертир? Зют его знает.

      – Это Астрис, – сказала я, – лучшая мечница во всем обреченном двумирье, моя верная стражница и хорошая подруга. Обращайся к ней с уважением и не дёргай по пустякам.

      Боже, Астрис меня придушит за эту «лучшую мечницу двумирья». Но лучше так. Никаких ревилов. Просто один полоумный барон и его свита.

      – Рад познакомиться, миледи.

      Астрис сухо кивнула ему. То ли сам проводник ей не понравился, то ли мои выходки.

      – А этот красавчик носит наши вещи, пользы от него немного, но и места он особо не занимает, – барон Ремир гаденько ухмыльнулся. Блондинчик побагровел. У блондинчиков это всегда густо получается.

      – Раймонд Тормийский, – процедил блондинчик, а «графа» добавлять не стал. На графа он сегодня походил мало. Дешевая одежда, дешевая кровать в дешевом трактире. Да ещё и от жары он весь был мокрый: волосы мокрые, лоб мокрый, рубашка мокрая, будто не по деревне шёл, а плыл. Хотя от «плыть» я бы сейчас не отказалась. Они обменялись с проводником рукопожатиями. Значит, можно наконец идти! Сколько мы уже топчемся?

      – Он мой ре…

      Проклятье, Астрис!

      Астрис исправилась сама:

      –…жених.

      – Поздравляю, – зачем-то сказал проводник. Астрис просияла.

      На далёкие Линьские горы наползали серые облака. Вечером будет гроза. Воздух сделался совсем плотным и парким.

      – Не будем больше медлить! – заключила я, – В путь.

      Чем ближе мы подбирались к Линю, тем уже становился тракт. Великому лесу на картах отводилось жирное