Эра смерти. Эра империи. Майкл Салливан

слезы, потекли по щекам. Он не пытался их сдержать или хотя бы вытереть. Просто стоял на месте, пока она тоже не прослезилась. Затем Гэлстон неожиданно подошел и крепко обнял ее. Он был высокий, и ее лицо оказалось прижато к его груди. Она ощутила, как большая, широкая ладонь нежно обхватила ее затылок. Его тело содрогалось от всхлипов, и он обнимал ее, как будто…

      – Спасибо, Тресса, – наконец сумел прошептать Гэлстон, когда ему удалось сделать вдох – вдох, который ему явно не был нужен. – Я пытался… Я хотел… Я так давно хотел тебе это сказать. – Он снова сделал резкий вдох. – О, Великая Праматерь, благодарю, что позволила увидеться с ней. Я никогда не сумею выразить, как… Словами не описать, как я тебе благодарен за все, что ты для меня сделала. Я так боялся, что ты пробежишь по Рэлу на пути к Двери, и я не успею тебе сказать.

      Он отпустил ее. Подняв голову, она встретилась с ним взглядом.

      – Ты знаешь?

      – Я был с тобой, когда Малькольм все объяснил, помнишь? – дрожащим голосом ответил Гэлстон. – Я был там, но ничего не мог сказать. С того несчастного случая я чувствовал себя таким одиноким. Настоящий кошмар. А потом появилась ты. А я к тебе так ужасно относился. Я не мог управлять собой, собственным телом. Кричал, вопил, швырялся вещами. Даже ударил тебя… Нет. – Он помотал головой. – Все гораздо хуже. Я тебя избил. Да, избил. Помню, ты едва могла открыть глаза. Ты вернулась на следующий день и почти ничего не видела. – На лице у него отразился ужас.

      Тресса вытерла глаза, всхлипнула и кивнула:

      – Ты не виноват. Ты испугался, принял меня за незваного гостя. Ты… ты решил, что какая-то чокнутая вломилась к тебе домой. Оно и понятно, с чего тебе думать иначе?

      Гэлстон покачал головой. Из глаз у него снова потекли слезы, да с такой силой, что все лицо стало мокрым.

      – Мне так жаль. О, Тресса… И ведь ты никому не рассказала!

      Она пожала плечами:

      – Меня никто не слушает. К тому же это никого, кроме нас с тобой, не касалось. На самом деле, это был не ты. Я знаю.

      – И ты возвращалась – день за днем. Я так боялся, что ты не придешь. Но ты приходила каждый день, ни одного не пропустила. Ты была для меня единственным лучиком света в океане тьмы. Тресса… – Он взял ее лицо в ладони. – Я люблю тебя, Тресса.

      Он снова обнял ее, и тут она поняла, что они не одни.

      Отстранившись, она увидела всех остальных. Роан, Гиффорд, Брин, Тэкчин, Дождь и Мойя – все они наблюдали.

      – Ну надо же, – сказала ей Мойя. – Годы тщательно поддерживаемой стервозности сведены на нет простым добрым делом.

      – Поцелуй меня в задницу, Мойя!

      И тут она услышала звон, звук в ушах, заглушавший все прочие. Судя по лицам ее спутников, они его тоже услышали.

      Кто-то из их знакомых скончался и прибыл к вратам.

      Глава пятая

      Жрица-лебедь

      У Сури и Арион были сложные отношения с матерями. Может, на том они частично и сошлись. Мистик провела со своей всего несколько часов, а миралиит предпочла бы, чтобы с ней было так