Эра смерти. Эра империи. Майкл Салливан

меня?

      – Ты живешь один. Это идеально. А ведь пригласить кого-то к себе домой – отличный способ наладить отношения, не так ли?

      – Я не…

      – Всем нам придется пойти на жертвы, Вэсек.

      – И чем будешь жертвовать ты?

      Перед глазами Имали всплыло доверчивое лицо Макареты. Видение опечалило ее. Но благодаря годам, проведенным в политике, ей удалось сохранить бесстрастное выражение.

      – Подозреваю, моя жизнь закончится чрезвычайно болезненно. Если мне не удастся сместить Лотиана с трона, все укажут на меня. А мы оба знаем, как Лотиан любит устраивать предателям публичную казнь. Но меня больше беспокоит другое.

      – И что же?

      – Что ты ошибаешься, и эта рхунка на самом деле знает, как создавать драконов. Как ты думаешь, что тогда произойдет?

      – Ну, если предположить, что мне не удастся выведать секрет с помощью обаяния, Лотиан возьмет все в свои руки. Он применит собственное умение убеждать, и она расскажет ему все, что знает. Тогда Лотиан все-таки выиграет войну, станет народным героем, как Фенелия, и это лишит тебя возможности отстранить миралиитов от власти.

      Имали кивнула:

      – Принимая это во внимание, мы должны выяснить наверняка, что именно ей известно.

      – Похоронил в гробу! Она мертва? – воскликнул Волхорик. – Этот идиот Вэсек убил ее?

      Верховный жрец ждал Имали за пределами Сада, делая вид, что подстригает окружавшую его живую изгородь. У его ног валялась кучка сучьев, а в руках он держал крошечную пилу, которой размахивал, подчеркивая свои слова.

      – Нет, с ней все хорошо, – ответила Имали, отступив назад из опасения, что Волхорик случайно заденет ее пилой.

      – Правда? Разве после такого кому-то может быть хорошо? Нам нужно, чтобы она была на нашей стороне или хотя бы сочувствовала нашему делу. Это наш единственный путь к миру. Ты ему это объяснила?

      – Да.

      Волхорик опустил садовую пилу и вздохнул:

      – И что Вэсек собирается делать теперь? Отрезать ей пальцы?

      – Возможно, именно этим он и занялся бы, но я убедила его попробовать другой подход. Нельзя допустить, чтобы она нас возненавидела.

      Волхорик с сожалением посмотрел на пилу:

      – По-моему, это дерево уже рухнуло.

      – Не сомневаюсь, но есть и хорошая новость: вся ненависть рхунки направлена на Лотиана, а это может пойти нам на пользу. Однако в данный момент для нас это не главное.

      – А что же главное?

      Имали нагнулась и, подняв несколько сучьев, срезанных жрецом, с многозначительным видом протянула их Волхорику:

      – Мы должны снова посадить дерево, а это твой ход.

      – Мой? – Он уставился на ветки. – Чего ты от меня хочешь?

      – Ты возглавляешь племя умалинов. Мне нужно заручиться поддержкой одной из твоих учениц – жрицы Феррола. Хочу, чтобы она поговорила с рхункой и помогла ей почувствовать себя как дома.

      – Полагаю, ты имеешь в виду кого-то конкретного?

      – Да. – Она сжала сучки