Пути Деоруса. Петр Машьянов

мужчина с седой косой и золотым кольцом на мизинце жестом пригласил войти.

      Комната, что когда-то показалась Ганнону безопасной, теперь уже точно не была таковой. Двое стражей остались снаружи. Еще трое и вожак были внутри, дав гостю осмотреться и понять расстановку сил, старший, наконец, произнес:

      – Мое имя Саур. Брат Тризар запретил кому-либо говорить с отродьем без него, и так оно и будет. – Он стоял, опершись руками на стол, его взгляд источал уверенность. Надо сказать, небеспочвенную – трое вооруженных подчиненных придавали словам вожака вес. Ганнон окинул глазами его, руки, золотое кольцо, стол, книгу на нем.

      – Возможно, речь идет о тех, кто не говорил с… отродьем раньше, но я не из их числа, – сказал асессор и вежливо указал на книгу. Ему удалось смутить церковника: тот и вправду начал листать страницы. Ганнон же продолжал уверенным тоном: – Во-он там, где несколько клякс.

      Саур гневно взглянул исподлобья в ответ на издевательскую подсказку, но все же дошел до нужного места и принялся читать, водя пальцем по строкам. Закончив, он ответил резко, однако в его голосе уже была слышна трещинка сомнения:

      – Это ничего не меняет, пленник остается в нашей власти.

      – Прошу вас, прочтите внимательней. Там записано и заверено вашим господином, что я – представляю здесь дом Видевших, – Ганнон решил, что этот статус для церковников важнее короны «попутчиков милости богов», – как полноправный участник процесса в их землях, на… а точнее под которыми, мы находимся, – произнес асессор. Стражник молчал, только громко вдыхал и выдыхал. Подручные Саура застыли и смотрели на него. Ганнон продолжил, воспользовавшись тишиной: – Допустим, я попытаюсь пройти. Вы желаете устроить резню и так встретить брата Тризара? При всем почтении ко Второму Кругу, мы все же в Виалдисе.

      Несколько томительных секунд церковник колебался. Ганнон был почти уверен, что в худшем случае его просто вышвырнут, почти. Ответ на лице Саура юноша увидел на мгновение раньше, чем тот пробурчал:

      – Напиши все, что ты мне сказал про Видевших, в книгу. – Он пододвинул ее к краю стола. – Пусть попробует разговорить! – сказал старший церковник уже громче, решив приободрить своих людей. – Если он даже брату Тризару пока слова не сказал, то куда уж этому! – Саур вызвал смешки. – Но это пока что, все они, в конце концов, говорят, – закончил он под одобрительное бормотание своих подчиненных.

      Пока Ганнон скрипел пером по пергаменту и пытался припомнить хотя бы название документа, утверждавшего его права, подал голос один из младших церковников:

      – Вы, кажется, сказали, что мы находимся не на, а под землями…

      – Остороожнее, господин, – нараспев проговорил Ганнон, не отрываясь от письма, – а то придется отпустить всех лиходеев и еретиков, которых владетели земель держат в подземельях. – Общий смех немного разрядил обстановку к облегчению асессора.

      Закончив и поставив точку, юноша выразительно взглянул на дверь. Старший стражник снял