Пути Деоруса. Петр Машьянов

же? – Ганнон собрал остатки терпения, чтобы достойно преодолеть новую преграду на пути к дому.

      – Дорога, по которой ты идешь, опоясывает Верхний Квартал и через мост ведет к Замку. Ни там, ни тут таким, как ты, делать нечего, – заявил стражник и взмахнул рукой, указывая на одежду путника.

      Ганнон невольно осмотрел себя: да, плащ в дороге запылился, сапоги тоже были на последнем издыхании. Показать монету асессора? Решит, что украл, если вообще знает, что это…

      – Может, мне направо, в Речной город? – невозмутимо произнес Ганнон, разглядывая герб на доспехах часовых: бескрылый грифон, дом Хестол, Слышавшие. – Как вас зовут, господин?

      – Лоссар, – отчеканил гвардеец и положил руку на эфес меча. – Без разрешения господ сюда нет входа даже жрецам, не то что простым горожанам. А я не думаю, что ты из Речного города, я не думаю, что ты вообще из этого города. И в нашем квартале тебе делать нечего.

      – Ворота же вот, – Ганнон указал рукой, – а я иду себе дальше.

      – Значит, ищешь место, чтобы перебраться через ограду?!

      – Можешь идти за мной, если хочешь, – устало сказал Ганнон: вежливость иссякла, и он быстрым шагом направился в сторону моста. Опешивший стражник не нашелся, что сказать, когда наглец прошел мимо него. Но, судя по лязгу доспехов, Лоссар последовал за ним. Дойдя до угла ограды, уходившей на север к морю, Ганнон продолжил путь к замку, а лязг стал удаляться. Слава богам, район благородных господ в надежных руках. Защита твердыни Избранников верного гвардейца дома Хестол, видимо, не заботила.

      Стража на мосту через реку, отделявшую замок и прилегающие строения от остальной части города, хорошо знала, что означает черный с золотыми надписями символ. Мост был достаточно высоким, чтобы под ним прошел корабль, но порядком проржавевшая решетка не пропускала речные корабли к садам у замка. С моста был виден Речной рынок на юге, а на севере – речные причалы квартала знати на левом берегу устья. Там скользила по воде изящная тонкая яхта, чьи борта отливали красным, а голубые паруса безвольно свисали с рей. Запыхавшийся юноша с каштановыми волосами переставлял парус, пытаясь поймать ветер. На корме сидел скучающий пожилой неардо, время от времени дававший короткие наставления своему благородному ученику.

      На правом берегу Голоки – под сенью замка – перемешались новые роскошные поместья, не уступающие соседям на левом берегу, и старые дома наследных слуг, бывших поданными правящей династии еще до того, как она утвердилась в своем божественном праве. Тесные улочки петляли между домами, жавшимися друг к другу. Надстроенные верхние этажи старейших из них по обе стороны мощеной дороги почти смыкались, закрывая небо.

      Возле увитой плющом стены из камня такого же древнего, как сам город, сидела женщина. Длинные темные волосы выбивались из-под белого платка, на руках она баюкала младенца, тихо напевая. Ганнон невольно остановился и долго не мог отвести от них свой взгляд. Женщина подняла зеленые