Курмахама. Надежда Калинина

иначе, теперь твоя очередь.

      Кроме родительского дома идти бедной Елене было некуда, и на следующий вечер, закончив учёбу, она потащилась туда, сжимая в руке маленький чемодан с немногочисленными пожитками. Бэлла не обманула, напоследок Ирина Львовна сунула невестке четвертак – 25 рублей. Перед знакомой дверью Елена ненадолго задержалась – ей отчаянно не хотелось возвращаться вот так, женой преступника, но делать было нечего, и, собрав нервы в кулак, она позвонила. Открыла ей Иришка

      – Глядите-ка, – дурным голосом на весь дом заверещала Иришка при виде смурой старшей сестры с чемоданом в руке, – Алёшик-ублюдошек явился. С чемоданом!

      – Тише, дурындалетка, – по привычке цыкнула на сестру Елена, но сразу осеклась.

      – Пусти, дай пройду, – буркнула она и, отодвинув Иришку, вошла в прихожую.

      Через секунду там появился отец, вытирая руки полотенцем, видимо, только что вышел из ванной.

      – Каким судьбами, вспомнила, наконец, про мать с отцом? – поинтересовался он и тут увидел чемодан.

      – Цыц! – прикрикнул он на Иришку, которая строила рожицы старшей сестре, – Иди к себе.

      Иришка поупрямилась пару мгновений, но всё же уползла в свою комнату.

      – Что-то случилось? – уже серьёзно спросил отец.

      И Елена, давясь слезами, периодически захлёбываясь ими, рассказала папе о своих злоключениях.

      – Тебе надо разводиться и немедленно! – отец даже пристукнул кулаком по стене от избытка чувств, – Говорил я тебе, предупреждал, скажешь, нет?! Пока тебя Пашка этот грязью совсем не замазал, так что не отмоешься, подавай на развод. А то ещё и ты под шумок загремишь. И нас матерью подставишь. Как мы будем теперь на завод ходить, как в глаза людям смотреть? Об этом ты подумала?!

      Елена опустила голову вниз и заплакала, ей было невообразимо стыдно, горько и уныло.

      – Прости, папочка! – выдавила она из себя между всхлипами.

      – Ладно, не реви. Обои от сырости отстанут, – при виде слёз дочери, отец как обычно слегка оттаял и говорил теперь не рассерженно, а скорее ворчливо, – вызывали тебя на допрос или еще нет? Если ТАМ тебя о чем-нибудь примутся спрашивать, говори, мол, ничего не знала. Только что поженились, ни в какие мужнины дела не лезла. Никаких разговоров не слышала. Откуда вещи появлялись в доме, не знаешь. Денег тебе никто не давал. Все отрицай. Прикинься дурой круглой. Слышишь?

      Елена с облегчением закивала, чувствуя, что самое плохое уже закончилось.

      – А как же я? Розенблаты меня выгнали, – вспомнив о разговоре с Бэллой, украдкой вставила она, стараясь говорить как можно жалобнее.

      Отец вздохнул и, не глядя на дочь, проскрипел:

      – Что с тобой сделаешь? Оставайся. Твоя главная задача, учебу закончить, да на работу устроиться. Поможем на первое время…

      Благодарная Елена чмокнула отца в щёку и с чемоданом в руках засеменила к двери в свою бывшую комнату. Узнав о возвращении сестры, Иришка закатила скандал.

      – Убирайся отсюда, живи где хочешь, а здесь тебе места