Город дивных историй. Лариса Барабанова

возродилась Жар-птица.

      – Откуль тебе то ветер принёс?

      – Своими глазами видела. Мой Пёс её нашёл, мой Кот мне объяснил. А потом уж и я пообщалась.

      – Ох уж мне эти твои блохастые! Вечно ты всякими глупостями занимаешься, нет бы помочь…

      – Добрых молодцев изводить? Так тут ты вроде как сама неплохо справляешься. А если тебя мои зверушки не устраивают, так я пошла тогда, пожалуй…

      – Постой! Говоришь, балакала с Жар-птицей? И как она, сильна ли?

      – Она мужа своего, Иванушку-дурачка, извела. Места себе не находит, мается. Я её к Ладе отправила, только надолго ли та её успокоит, мне неведомо…

      Избушку огласил протяжный вздох. Двойной. Коту стало совсем не по себе. Вздыхающая Яга – само по себе не слишком хорошо. Две вздыхающие Яги – предвестник чего-то крайне нехорошего. Чего не переждёшь под лавкой…

      – Сильна, значит. И огонь её внутрях жгёт… Жди беды.

      – А тебе что ж, не всё равно? Ну, сгорит город. Так ты вроде не против…

      Кот почувствовал нотки издёвки в голосе своей хозяйки. Не укрылись они и от Яги (впрочем, и не должны были).

      – Сама знаешь: гневная Жар-птица – для славной битвы. Коли случится так, всех заденет. И меня в моей избушке не обойдёт.

      Помолчали. Карга первой подала голос, в котором уже не было первоначальной враждебности:

      – И кому ты уже о Жар-птице сказала?

      – С тебя начала. Даже Ладе я в своём облике ещё не явилась, иную личину использовала. Перуна я через Баюна найду, Велес тоже где-то там околачивается.

      – Мало… Ярилу я подтяну, он ко мне, бывает, заглядывает. А я к нему – в мысли. Балуюсь…

      – Может, и ещё кто обнаружится. Главное – начать. Чувствую: не отсидеться мне на этот раз на вторых-третьих-десятых ролях. Собирайся, сестрица.

      – Куда это?

      – А я, по-твоему, в такую глухомань забралась, чтобы новостями тебя порадовать? Вместе нам надо держаться. Сообща. Ты не боись – у меня в городе-то избушка. С печью. Будет где тебе косточки погреть.

      Снова тишина – густая, хоть ложкой ешь. И снова прервала её хозяйка избушки:

      – Твоя правда. Домушку-то можно взять?

      – А то как же! Всё помощь. Хотя бы по хозяйству.

      – И избу мою?

      – Вот тут, сестрица, извини. Непривычный там, в городе, народ: куриные ножки только в жареном-печёном виде принимать желает. Да и переодеться тебе надо будет. А пока – на боковую. Утро вечера мудренее. И мудрёнее, как водится…

      Ошарашенное солнце провожало взглядом необычную туристическую группу: две старушки в спортивных костюмах (та, что в чёрном, постоянно одёргивает то куртку, то штаны), дедушка в камуфляже, здоровенный котяра и мелкая псина, пытающаяся слиться с окружающей зеленью. Держись, город, к тебе две Яги идут. С самыми боевыми намерениями…

      Искушение

      Бывают дни, когда ничего не хочется. С самого пробуждения. Может быть, сказывается усталость. Может быть, тебе просто наскучило всё, что как нельзя более устраивало месяц за месяцем. А может, виновата облачная погода? Да, это небо