Шарм. Трейси Вульф

Грейс при этом будет улыбаться, как она улыбается сейчас. Я точно не знаю, что это говорит обо мне – или о нас, – но об этом мне надо будет подумать позже. Приготовление пирогов – это на удивление тяжелая работа. – Нам надо разрезать его, чтобы получить корочку.

      – Ты думаешь, я понимаю, что это значит?

      – Это значит… – Она качает головой и берет у меня масло. – Не важно. Просто смотри и учись.

      – У знатока, – невозмутимо договариваю я.

      – Вообще-то если кого-то из нас двоих и можно назвать знатоком, то да, это я.

      – Ты права. – Я смотрю, как она нарезает масло на маленькие квадратики и руками смешивает их с мукой. – Я думал, ты не знаешь, как это делается.

      – Ну, я сто раз видела, как это делает моя мама. Но я понятия не имею, правильно ли я отмерила муку и масло. Полагаю, в конце концов у нас получится либо настоящая румяная корочка, либо детский пластилин для поделок на основе муки, так что как бы дело ни обернулось, мы будем в выигрыше.

      – Детский пластилин? – с опаской спрашиваю я. Вообще-то это не вселяет уверенность в своих силах, если речь идет о готовке.

      – Не бери в голову. – Она подходит к мойке, наливает в мерный стаканчик воды, затем медленно добавляет ее к смеси муки и масла, пока не получается шарообразная плотная масса.

      – Это и есть тесто? – спрашиваю я, заглянув в миску, когда она наконец перестает месить.

      – Это нечто, – отвечает она, ткнув в этот ком пальцем. – Думаю, очень скоро мы выясним, тесто это или нет.

      – Э-э-э… – Я не знаю, что можно на это сказать.

      – Зря ты так беспокоишься. Все будет нормально. Может быть. – Она подходит к мойке. – Начинай готовить начинку, пока я буду отмывать руки.

      – Я? – невольно взвизгиваю я, хотя и пытаюсь напустить на себя невозмутимый вид. И, прежде чем продолжить, прочищаю горло: – Ты хочешь, чтобы я приготовил начинку?

      – Это же была твоя идея, – напоминает она мне. – Это ты предложил испечь пирог.

      Мне нечем крыть, я беру банку с консервированной тыквой и читаю инструкцию. Затем начинаю отмерять и мешать – по мере своих кулинарных способностей. Они невелики, но ведь их недостаток может компенсировать энтузиазм, не так ли?

      Наконец начинка готова, и Грейс выливает это странное месиво в форму из теста, уложенную в огнеупорную емкость для выпекания. Она ставит ее в духовку, и мы оба застываем перед стеклянной дверцей, глядя на свое творение.

      – Это будет совершенно несъедобно, – чуть погодя говорю я.

      – Поверь мне, – говорит она. – Пирог так и должен выглядеть.

      – Ты уверена? – спрашиваю я, вскинув брови, и мы оба начинаем убирать посуду.

      – Нет, не уверена. Но я так думаю. – Она вздыхает, затем серьезно смотрит на меня, убирая оставшиеся ингредиенты в шкаф: – Спасибо тебе.

      – За что? – удивляюсь я.

      – За это. – Она делает глубокий судорожный вдох и шепчет: – Я делала это вместе с моим отцом каждый год с тех пор, как мне исполнилось пять лет.

      – Мне очень