Позывной: «Колорад». Наш человек Василий Сталин. Валерий Большаков

раскрылся и буквально вытянул пилота на волю.

      «Фокке-Вульф», круживший поблизости, тотчас же атаковал Ивана, но и тот был не промах – опытный парашютист, Холодов потянул часть строп на себя и заскользил к земле, уходя с линии огня.

      Зато не ушел «фоккер» – Григорий загнал его в прицел, вынес упреждение, и…

      Разрывы так и усеяли нос немецкой машины.

      Двигатель у той заклинило, факел огня полыхнул, вытягивая по ветру жирный копотно-черный дым.

      Самолет как летел со снижением, так и продолжал лететь, пока не чиркнул по земле законцовкой крыла.

      Завертелся, рассыпаясь, вспыхнул, подкидывая горящие обломки на подтаявший снег.

      – «Колхоз», «Колхоз»! – закричал Быков в микрофон, вызывая аэродром. – Холодов сбит!

      – Живой? – испуганно переспросили в наушниках.

      – Живой! Срочно высылайте «У-2»!

      – Вас поняла! – ответил высокий звонкий голос девушки-связистки. – Высылаем санитарный «У-2»! Ждите!

      – Ждем!

      «Як-9» под двенадцатым номером описал круг над речкой, по льду которой распростерся шелк парашюта.

      Холодов поспешно гасил купол, и видно было, что руки-ноги целы.

      Оглядевшись, Григорий заметил лишь парочку немецких самолетов – «худых», размалеванных на страх врагам.

      Остальные были либо сбиты, либо улетели, от греха подальше.

      Зато эта парочка оказалась назойлива, как слепни в жаркий день – так и вились.

      Макаров с Ореховым отогнали ведомого, атакуя «мессер» вдвоем, но тот не сдавался, выписывая такие кренделя, что любо-дорого.

      Опытный, гад, попался.

      Но ведущий оказался еще круче.

      Как он насел на Быкова, так тот и забыл обо всем, едва поспевая за противником.

      Мигом взмок.

      «Мессершмитт» шел, как по ниточке, ни на один лишний метр не выходя из идеально описанных виражей.

      Пилотировал его явный ас, или, как сами немцы говорили, – «эксперт».

      Трижды вражина посылал очереди по «Яку», но Григорий пока что выворачивался, уходил.

      Но именно то, что немец прессует его, вынуждая уходить в глухую оборону, злило и выводило из себя.

      Хотя вывести из себя «Колорада» – это надо было уметь.

      Эксперт сумел.

      Быков прильнул к прицелу, поминая конструкторов, расположивших тот так неудобно, и дал очередь по размазанному силуэту.

      Тень «худого» мелькнула слева выше, мазнув черным выхлопом форсируемого мотора, а секунду спустя пуля провертела в борту дырочку, едва не расколотив приборную доску.

      Еще одна отметина появилась на лобовом бронестекле, расходясь этакой «снежинкой».

      – Врешь, не возьмешь…

      Застучала пушка, потянуло порохом. Трасса прошла чуть в стороне, и Быков довернул, снова вжимая гашетку.

      Блеснула звездочка попадания на крыле у «мессера».

      Немец переложил машину резко, нервно, уходя влево на вираж.

      Энергичным переворотом Григорий ввел «Як» в вертикальное пикирование, шатнул ручку, выводя «Як» на линию огня, дал левую