Рубаха кентавра. Древняя Греция в поэзии Новой Греции: К. Кавафис, Й. Сеферис, К. Димула. Йоргос Сеферис

такого рода – малодушие.

      Я призываю: силы все – для творчества

      и все старанье! Не забудь о творчестве

      средь испытаний и когда твой час придет:

      вот ожидаю я чего и требую!

      Нет, не по мне из мыслей вовсе выбросить

      Трагедии Слова великолепные

      об Агамемноне, о Прометее выспренном,

      Ореста и Кассандры вещей образы,

      и «Семерых вождей», оставив в памяти

      одно: как средь толпы, в рядах воителей

      ты с Датисом и Артаферном тоже в бой вступил».

      [1920]

      Йоргос Сеферис

      Товарищи в аиде

      νήπιοι, οἳ κατὰ βοῦς Ὑπερίονος Ἠελίοιο

      ἤσθιον· αὐτὰρ ὁ τοῖσιν ἀφείλετο νόστιμον ἦμαρ.

      [Гибель они на себя навлекли святотатством,] безумцы,

      Съевши быков Гелиоса, над нами ходящего бога, –

      День возврата у них он похитил…

      “ОДИССЕЯ”

      Хлеб оставался ведь! Не надо

      рассудок было нам терять,

      на бреге телок чтобы жрать

      ленивых – Гелиоса стадо.

      5. В нем телка каждая – как крепость:

      хоть сорок лет такую брать,

      героем звездным чтобы стать.

      Признайся, друг – что за нелепость!

      10. Без мяса жутко мы страдали:

      нажравшись в мире без стыда,

      мы пали низко так сюда,

      бездумные, но глад прогнали.

      Из цикла «Мифисторема»

      «Дать этому произведению такое заглавие побудили меня две его составные части: МИФ, поскольку я весьма явно использовал здесь определенного рода мифологию, и ИСТОРИЯ, поскольку я пытался выразить более-менее связно состояние, независящее ни от меня, ни от персонажей мифисторемы».

      (Примечание Й. Сефериса к первому изданию.)

      [IV.] Аргонавты

      И душе,

      чтобы познать себя,

      в душу

      надлежит смотреть:

      5.      чужака и недруга увидели мы в зеркале.

      Отличные парни были товарищи: не роптали

      на труд, на жажду, на холод,

      вели себя, как деревья и волны,

      приемля и дождь, и ветер,

      10.      приемля и ночь, и солнце,

      не меняясь при перемене.

      Отличные парни были: все дни напролет

      выкладывались за веслами, взгляд опуская,

      ритмично дыша,

      15.      а кровь их краснеть заставляла покорную кожу.

      Пели они иногда, взгляд опуская,

      плывя мимо скал-островов и опунций

      на запад, за мыс, на котором псы

      лаяли.

      20. «Чтобы познать себя», – говорили они,

      «в душу надлежит смотреть», – говорили они,

      и весла взбивали злато морей

      на закате.

      Множество мысов оставили мы позади

      и островов множество,

      25.       море несло нам море иное, тюленей и чаек.

      Несчастные женщины рыдали,

      пропавших детей оплакивали,

      тогда как другие искали яростно Александра Великого

      и