Агония, 88. Демид Дубов

что ни на есть «земные» представления об окружающем мире. Воинствующий безбожник-материалист теперь пытался подружиться с тем, что раньше бы назвали идеализмом, и придать сему научную концепцию, объяснить и превратить в строгое знание, которое бы могло сгладить раскол коммунистического сознания. Он хотел обратить врага – мифы и домыслы – в свое главное оружие в виде твердого умозаключения, и ломал над этим свой поживший мозг.

      – Я знаю, как это выглядит… – сказал он поникшим голосом. – Старый дурак, не знающий даже, что происходит в ста километрах от него судит обо всем мире и делает выводы, какие раньше делал юродивый у церкви. Выглядит это так, словно я ударился в мистику. Но, поверьте, я лишь пытаюсь ее вам объяснить. И себе заодно. Я не стараюсь этому поклоняться и бить лоб в молебне. Хочу лишь обратить это в факт, если удастся.

      – Пытаетесь подружиться с буржуазной системой сознания.

      – Скорее переиначить ее для коммунистической. – Паратовский пожал плечами.

      – Так откуда же информация? – скосившись на книгу, спросил я. – Судя по всему, здесь теперь даже радио не ловит.

      – Книги, мой друг. – улыбнулся он, снова перевернув труд о Германии. – Книги – один из лучших источников информации, если уметь ими правильно пользоваться. И что самое удивительное, я не могу точно утверждать, что с моими книгами происходит. Поймите, я не маразматик, я прочитал эти труды на несколько раз, и уж точно сумею отличить то, что в них было, от того, что в них появилось только после атомных взрывов. Что, если я скажу вам, что на этих затертых страницах точно не то, что ожидаешь там увидеть? А? Каков финт! Удивительное необычайно рядом. Оказалось, что в них собраны истории со всего нашего окружающего мира, которые так же имели место быть, судя по логике, в то же время, что мы с вами разговариваем. А возможно, что будут в будущем. Имейте ввиду, сегодня только начало октября.

      – Так значит эти явления нарушают время? – спросил я, но почти не удивился.

      – Они нарушают реальность. Этим все сказано. – поглядев на страницы книги, он поправил очки на носу. – Вы бывали когда-нибудь в Восточной Германии? Говорят, в это время года там постоянные дожди, но при том выглядит это невероятно завораживающе. Старые германские замки, строения времен Бисмарка, смешанные с нашими и родными хрущевками. Эта страна одним своим видом нарушает время из без всяких-там сверхъестественных явлений, если говорить откровенно. – усмехнулся старик. – Но, позвольте я вам зачитаю кое-что. Имейте ввиду, этот кусок появился в книге с сухим научным текстом!

      – Что ж, тогда прошу вас. – я решил все же присесть в кресло, и Емельян Павлович на секунду неодобрительно скосился на него. Мой взгляд уловил мурашки на его руках.

      Доппель

Сентябрь, 1988 год. ГДР. 13 км к востоку от границы Западной Германии. Зона высокой радиоактивности. День неизвестен.

      – Механик, стоп! – в радиостанцию ворвался практически доведенный до крика голос