Анонимное общество любителей морских купаний. Владимир Свержин

прикрываясь от яркого полуденного солнца кружевным зонтиком. Чуть приотстав, за ней следовала верная камеристка. Идущие навстречу мужчины бросали на баронессу заинтересованные взгляды. Те из них, что сопровождали дам, благоразумно опускали глаза или с досадой отводили взгляд в сторону покачивающихся у пирса яхт. Алиса рассеянно улыбалась, как будто всеобщее восхищение нимало не занимает ее. Она остановилась возле одного из легких корабликов. Загорелый мужчина средних лет возился на корме.

      – Простите, месье, вы хозяин этой милой шхуны?

      – Это не шхуна, мадам, это бермудский кеч, – не оборачиваясь, кинул мореход. Затем обернулся и добавил куда мягче: – Да, я его владелец. Чем могу служить?

      – Как вас зовут, месье?

      – Мишель.

      – Мне вздумалось совершить прогулку, Мишель. Со мной моя камеристка. – Она указала на спутницу, стоявшую чуть в стороне с чемоданчиком в руках.

      – Когда пожелаете. Всегда к вашим услугам, мадам в любое время дня и ночи. Я беру…

      – Вот и договорились. Цена не имеет значения. Если вы не против, мадемуазель Женевьева останется с вами, а я еще отдам некоторые распоряжения и скоро вернусь.

      – Я тут почти закончил. Скоро сможем отплыть, сударыня.

      Спустя минут сорок мадам Алиса вновь появилась на пирсе, сопровождаемая грузчиками, несущими три чемодана.

      – Куда ставить? – поинтересовался один из носильщиков, остановившись возле пришвартованной яхты.

      Хозяин суденышка в недоумении уставился на даму:

      – Что это?

      – Мои вещи, – дернула плечиком она и легко взбежала на борт. Затем, дождавшись, когда чемоданы будут перенесены в каюту, сунула в руку прислуги купюру. – Можем отплывать!

      Мишель что-то крикнул единственному матросу, резво вставшему у штурвала, и начал возиться со швартовами. В это самое время Женевьева уже докладывала подруге:

      – Тридцать два года, женат, трое детей. Яхта принадлежит ему, однако он еще выплачивает банку, осталось чуть меньше двухсот тысяч.

      – Что ж, это хорошо, – тихо проговорила баронесса. – Значит, не откажется от хорошего вознаграждения за крошечную прогулку.

      В этот миг легкий корабль приподнялся на волне и скользнул от пирса. В каюту сунулась голова капитана.

      – Прошу извинить мое любопытство, сударыня, просто хотел бы понять, что означают эти чемоданы.

      – Яже сказала, это мои вещи.

      – Вы что же, намерены здесь жить? Или полагаете отправиться в кругосветное путешествие?

      – О нет, что вы? Дорогой Мишель, никаких кругосветных плаваний! Мы только прогуляемся по морю. Вы нас высадите в Генуе…

      – В Генуе?! – переспросил капитан. – Но «Шалунья» не может идти в Геную. Для захода в итальянские или французские воды мне нужно иметь особое разрешение.

      Мадам Алиса сделала такое расстроенное лицо, что хозяин кораблика едва не бросился искать носовой платок, чтобы утереть ей слезы.

      – Ах, какая досада! Неужели совсем никак нельзя? – проворковала