Анонимное общество любителей морских купаний. Владимир Свержин

еще, чтобы никто не мог разобрать, какое именно. Вы дадите пятьдесят тысяч сейчас и еще пятьдесят, когда я закончу работу.

      Он поднялся, опираясь на крючковатую палку, положил локоть на стойку и согнутым пальцем поманил к себе графа.

      – Вот, что я вам скажу. Я прекрасно знаю этот жемчуг, мне не нужно его мерять, и я не хочу, чтобы, пока суд да дело, он лежал здесь. Это как носить в карманах мед. Очень вкусно, очень грязно, может слипнуться, и в любой момент тебя могут ужалить. Оно мне надо? Можете хранить ваши сокровища у себя, или, если пожелаете, абонировать сейф в банке. Через неделю, когда все остальное будет готово, я возьму у вас эти жемчужины. – Он взял со столика ларец, поставил на стойку. – Половина денег сейчас, половина, когда будете уже забирать заказ. По-моему, это честно.

      – Да, вполне. – Граф Тарло достал бумажник, вытащил пачку купюр и положил на стойку.

      – Знаете ли, деньги любят счет. – Мастер Абрахам протянул ладонь.

      – И чистоту, – жестко объявил Тарло, хватая ювелира за мизинец, выворачивая и резко подавая его вниз.

      – Что вы делаете? Что это за шутки?

      – Почтеннейший Абдурахман-паша, или лучше называть вас Донован Спарроу или служащим мистера Прагоса? Может, вы и сами забыли свое настоящее имя, но у вас на руке тушь, которой я испачкал ручку саквояжа с деньгами.

      Крючковатая трость врезалась графу в лоб, и сноп искр брызнул из его глаз. С неожиданной резвостью старый ювелир метнулся к черному ходу. Андре попытался ухватить его за длинную бороду. Мастер Абрахам взвыл, рванулся, и борода осталась в руках у камердинера.

      – За ним! – с трудом поднимаясь с пола, закричал Тарло.

      Андре перескочил через стойку, но «старый ювелир» уже скрылся за дверью. Щелкнул засов. В несколько ударов Андре вышиб дверь и ринулся вслед убегающему. Спустя несколько минут граф, едва держась на ногах, выбрался в сад. Андре стоял, недоуменно глядя в сторону моря.

      – Где он?

      – Прыгнул в море, – понурившись, сообщил камердинер. – Мы думали, он уйдет через сад, а у него там подземный ход. Безумный! Утонул, я думаю.

      – Безумный? Не так уж он и безумен, – заметил граф Тарло. – Он все хорошо спланировал, даже красиво… Мы вполне могли попасться в его западню. Как он едва глянул на жемчуг, и тут же вернул его нам! Блестящий трюк!

      – И что?

      – Андре, когда старик оперся на стойку, он перекрыл нам обзор. И ты, и я знали, что там, внизу, на столике стоит резная шкатулка с жемчугом. И что он не касается ее руками. Но ни ты, ни я не видели ее. В этот самый миг ювелир нажал скрытую под столиком педаль. Крышка стола повернулась вокруг оси, и вместо шкатулки с настоящим жемчугом мастер попытался вернуть нам вот это. – Граф развернул ладонь, показывая обломки чего-то белого с поблескивающими краями. – Это алебастр, покрашенный несколькими слоями розового перламутра. Не так давно некий господин Эдвард Хош открыл мастерскую по производству такого жемчуга здесь, поблизости, на острове Майорка.

      Мы бы наивно полагали, что, получив пятьдесят тысяч, ювелир старательно работает над оправой, и