Морской царь. Евгений Таганов

лезвием по болезненному удару по обеим лодыжкам, он вынужден был признать себя побежденным.

      Далее настала очередь Сигиберда. Старый воин был еще более сдержан в ударах, чем Гладила, только умело защищался, но при этом как-то ухитрился своим левым мечом коснуться голени Дарника. Удар получился достаточно чувствительным даже через сапог и дополнительную войлочную накладку.

      – Без ноги уже! Без ноги! – радостно завопили «ближние». Победа над князем была для них всегда самым великим праздником.

      Дарник не возражал: без ноги так без ноги. Почему бы дядю Милиды немного не порадовать?

      Третьим выступил Ратай, получивший недавно за свои оружейные придумки прозвище Второй После Князя. В силу молодости и слабосильности он не мог выдержать долгие упражнения с тяжелыми мечами, поэтому атаковал сразу и не останавливаясь. За мельканием стали трудно было уследить. Князьтархану потребовалась вся его изворотливость, чтобы ловить удары на наручи и улучить момент для победного касания. Два выпада случились одновременно: меч Дарника коснулся шлема противника, а меч Ратая чиркнул по княжескому плечу.

      Мнения судей разделились.

      – Победил Ратай! – крикнул Корней.

      – Дарник был первым! – не согласился Гладила.

      – А по-моему, ничья! – возвысил свой голос Сигиберд.

      – Я выиграл! – поддразнил советников князь.

      – Нет, я! – обиженно заорал оружейник.

      – Если ничья, то победил Ратай, – определил Корней.

      – Это почему же? – удивился Дарник.

      – Потому что ты должен побеждать ни на полвершка, а с явным преимуществом.

      Против этого трудно было возразить. Советников распирало приподнятое настроение – когда еще им удавалось так достойно постоять за себя.

      Позвали оруженосцев и прямо на поляне сели, постелив кошму на снег, перекусывать холодным мясом, сыром и ячменным вином.

      Месяц, прошедший со дня «венчания на царство», как это называла Лидия, постепенно все расставил должным порядком: два-три дня в неделю князьтархан проводил в ставке, наблюдая за совместным ратным обучением дарпольской и кутигурской хоругвей, два-три дня находился в Дарполе по городским делам и день-два разъезжал по дальним вежам и кочевьям, где главным образом устраивал брачные игрища между холостыми ратниками и кутигурскими вдовами и молодицами. Самое удивительное, что даже в этой постоянной круговерти всегда находилось время и для такой приятной отдушины, как скрытые в тугаях поединки «ближних».

      После хорошего мужского развлечения можно было и о делах поговорить.

      – Десять молодых женатых абориков хотят перебраться к нам в Дарполь, – сообщил Сигиберд. – Просят княжеского слова, что их никто обижать не будет.

      «Вот они, мои первые подданные!» – замер от удовольствия Рыбья Кровь.

      – Здорово! – обрадовался Ратай. – Раз перебираются, значит, уверены в своих силах и хотят достичь чего-то большого.