Морской царь. Евгений Таганов

стороны. Но Гурхан Таблай милостив, он вновь протягивает руку дружбы и предлагает князьтархану Малой Орды Дарнику стать его младшим союзником.

      Священник без затруднений переводил его гортанную речь на словенский язык.

      «Откуда они про нас уже все узнали?» – с досадой думал Дарник.

      – Что нам надо сделать, чтобы стать верными союзниками Гурхана Таблая? – учтиво отвечал он послу.

      – Вы должны принести гурхану клятву верности и принять на себя обязательство воинами и имуществом участвовать в нашей войне с ханьцами и магометанами.

      – И каковы размеры наших обязательств?

      – Для этого нам надо лучше ознакомиться с твоими владениями и людьми. Но не меньше пяти тысяч воинов и трех тысяч мешков зерна, – добавил Удаган, чтобы сразу пресечь желание обмануть его ссылкой на дарпольскую бедность.

      На том первые переговоры были закончены. Три дня пробыли послы в Дарполе, три дня ездили по ближним и дальним кочевьям, осматривали стада, вооружение (не все, разумеется), ставку, стены Хемода, верфь с биремами и лодиями, дельту Яика. Дарник гнул свою линию, выторговывая у послов более щадящие условия союзничества. И Удаган постепенно уступал: да, действительно, пяти тысяч конников с полным вооружением с Малой Черной Орды не набрать, да и обилия зерна пока не предвидится. На предложение князя поставлять тюргешам коней отвечал, что у них и своих коней много. Оба склонялись к тому, что нужные дары гурхану удобнее выдавать золотом и серебром. «Вот только, – говорил князьтархан, – оно может быть собрано лишь к осени после торговли с персами и хазарами». – «Хорошо, – соглашался бек, – тогда мы возьмем у вас сорок мальчиков-заложников из воеводских семей и то серебро, что у вас есть».

      Присутствующие на переговорах советники помалкивали, но стоило послам удалиться, как на Дарника обрушивалось праведное возмущение.

      – Что ты, князь, делаешь?!

      – Мы что, пришли сюда, чтобы быть чьими-то данниками?

      – Ты так даже в Дикее, в окружении ромейского войска, не уступал!

      – Воины уже над твоей робостью смеяться стали.

      Калчу и та возражала:

      – Что хочешь делай, но кутигуры своих детей в заложники тюргешам не дадут.

      Один Корней воздерживался от замечаний, что обратило на себя внимание Ратая:

      – А ты чего, самый умный у нас, молчишь в рукав?

      – Потому и молчу, что думаю, что князь расставил послам хорошую ловушку.

      – В чем ловушка: сказать, что мы данники, а потом разорвать свое обещание?

      – В том, чтобы в самый последний момент изменить условия договора, тогда им придется или соглашаться на наши условия, или уехать совсем ни с чем, – объяснил Ближнему Кругу свое понимание переговоров Корней.

      – Так, что ли? – удивленно впились советники глазами в Дарника.

      – Очень может быть, – полусогласился тот. – Но я рад, что никто из вас не хочет быть тюргешскими данниками.

      Замысел князя раскрылся на четвертый день, когда был уже подготовлен