Морской царь. Евгений Таганов

же покладисто согласились они и с другими его пожеланиями: разбивать свои кочевья лишь к северу от Дарполя, не приближаться к Хемоду и не нападать на абориков, заложить каганскую ставку в трех верстах от Дарполя, дабы не было трудностей и по управлению словенским городом, и чтобы каждый улус на месяц присылал в ставку по сотне своих воинов для прохождения совместной выучки с дарпольскими ратниками и на год отдать в Дарполь по десять детей для обучения грамоте и языкам. Не возражали и против пребывания в ставке малой княжеской дружины.

      Некая неувязка возникла лишь насчет имущества князя. По кутигурскому обычаю Дарник должен был все свое имущество раздать в улусы, «потому что имущество кагана – это имущество всей его Орды». После долгих споров договорились перенести это решение ровно на год, посмотреть, как дело сложится.

      Обряд посвящения нового кагана прошел со всей степной красочностью. Дарника заставили пройти через очистительный огонь, потом трижды подымали и опускали на белой кошме. Закончили обряд выстрижением у выборного кагана пряди волос, которую привязали к выпущенному на свободу орлу. Орел полетел на восток, что было истолковано шаманами как знак того, что новый каган отобьет исходящую оттуда угрозу для кутигуров. От слишком громкого титула кагана и князьхана Дарник сумел уклониться, предложив называть себя князьтарханом, приятно удивив старейшин своей скромностью.

      Погода как на заказ в день празднества стояла теплая, безветренная и солнечная. На празднике на ипподроме-ристалище собралось не меньше десяти тысяч гостей. Пиршество было хоть и с перееданием, но с весьма умеренным опьянением. Хемодское виноградное вино пили одни старшие воеводы, остальным достались только хмельной кумыс и ячменное вино. Столы с лавками тоже были лишь для воевод, все остальные пили и ели прямо на растеленных на земле кошмах.

      Отдельно расположились полторы сотни повозок со степными дарами: кожами, шерстью, войлоком, коврами, звериными шкурами. Во временных загонах ожидали отправки в Дарполь не менее двух тысяч голов всевозможного скота. Кроме того, каждое кочевье старалось вручить князьтархану что-то особенное: будь то драгоценное ожерелье, золотые монеты или отрез шелка.

      Дарник всем этим был немало смущен, порывался даже делать ответные подарки, но Калчу охладила его пыл, сказав, что так у них принято передавать для кагана налоги:

      – У нас, в отличие от вас, словен, никто не ездит и подымные подати не собирает. Каган просто созывает тот или иной улус к себе на пир, и все являются с подарками согласно их достатку. И кагану польза, и никто себя подневольным не чувствует.

      Когда позже Дарнику принесли опись полученных даров и их оценочную стоимость, он был сражен полученной суммой, что превышала дань от Хемода и хазарскую оплату, вместе взятые. Теперь он хоть частично мог этими подношениями выплатить жалованье в княжеских мастерских да и кое-что подкинуть хорунжим и сотским. Как же все-таки быть богатым правителем приятней, чем правителем бедным!

      Все происходящее