Нечаянное зло. Аркадий Горизонтов

нет. Я так понимаю – мы единомышленники. Поэтому готов оказать любое содействие. Ключ от ее кабинета у меня. – Рассказов выдвинул ящик стола. – Пойдемте.

      Он двинулся первым, за ним Хабаров, чуть замешкавшийся Максим замыкал шествие. Оказавшись в стеклянном коридоре, редактор как бы между прочим сказал:

      – Дымов приходил сюда, но, в отличие от вас, особенностями характера Светланы не интересовался. Задавал дежурные вопросы: чем занималась, были ли у нее враги?

      – А и вправду, что насчет недоброжелателей? – уточнил профессор.

      – Не в этих стенах точно… Здесь у Каретной не было соперников.

      – А Шершень другого мнения…

      Главред с досадой махнул рукой:

      – Слушайте вы его. Он и не такое наплетет, чтобы заманить зрителей…

      – Тогда, может быть, завистники?

      – Мне кажется, из зависти не убивают.

      – Ну как же? А Моцарт и Сальери? – нашелся Максим.

      – Так ведь это все выдумки… Доказано же, Сальери не травил Моцарта.

      Кирилл Борисович, осведомленный о подноготной «дела Сальери», знал, что в 1997 году суд Милана оправдал опороченного ложными слухами композитора «за отсутствием состава преступления».

      Ведомые Рассказовым, они свернули направо и попали в тупик.

      – Странный выбор места для кабинета. Глухой угол с единственной дверью. – Кирилл Борисович обвел рукой окружающее их пространство.

      – Сама его выпросила. У нас тут раньше подсобка была, но Светке я пошел навстречу. Она убедила меня, что это идеальное место для творчества: тишина, никто и ничто не отвлекает, опять же подальше от начальства. – Рассказов сверкнул золотой серьгой в свете коридорной лампы. – Каретная к тому моменту настолько увеличила аудиторию наших читателей, что я готов был согласиться с любой ее прихотью. Лишь бы работала…

      Главред открыл ключом дверь и пригласил гостей войти. Первое, что бросилось в глаза, – стерильный порядок. Минимум мебели, чистый стол, не считая сиротливо стоявшего на нем компьютера, шкаф для бумаг с аккуратно расставленными папками. Кирилл Борисович вспомнил дымовское описание квартиры Каретной. Аналогия полная. Единственной, с позволения сказать, вольностью была рамка, висевшая на противоположной от стола стене, с набранными крупным шрифтом словами «Мы видим преступление везде».

      – Серьезная заявка, – прокомментировал журналистский девиз КэБ, – интересно, он авторский или Каретная его позаимствовала? – Он обернулся к Рассказову: – Альберт Николаевич, а следователь сюда заходил?

      – Даже не подумал.

      – В таком случае, не возражаете, если мы заглянем в компьютер Светланы. – Профессор вопросительно посмотрел на Рассказова.

      – Валяйте!

      – Максим, взгляни, ты у нас мастак по части техники. – Кирилл Борисович слегка подтолкнул аспиранта к столу.

      Макс, не тушуясь, уселся и приступил к манипуляциям с компьютером. В это время Кирилл Борисович подошел к шкафу, открыл дверцу