Большая книга ужасов – 91. Елена Арсеньева

Я думал, за мной какое-то чудище гонится, ну и бежал сломя голову.

      – Это я гнался, – гордо заявил Пепел. – Я вполне гожусь на роль чудища!

      – Нашел чем хвастать, – отмахнулся я. – Рассказывай, Корин… на.

      К сожалению, на уменьшительно-ласкательный суффикс у меня решимости пока не хватило.

      – Мы по дурости оставили ставни открытыми, и я увидела, как эти качели раскачиваются, – продолжала Коринка. – Однако на них не было никого, кто бы их раскачивал. Но приглядевшись, я заметила тень… тень качелей и человека, который на них сидел. Это была тень какой-то девочки. Она раскачивалась и что-то бубнила себе под нос. Наверное, то же самое, что в трубку: «Миламиламиламила…»

      Каринка обхватила себя за плечи, словно ее вдруг зазнобило.

      Да уж, зазнобит, наверное!

      – Потом заскрипели ступеньки крыльца, как будто по ним кто-то поднимается. Я бросила трубку – оказывается, так и стояла, вцепившись в нее! После этого голос утих и тень девочки исчезла. А качели продолжали раскачиваться. И только когда мы заперли дверь, а потом Пепел закрыл ставни, качели остановились. С тех пор мы стали очень осторожны.

      – Как-то это против всех мифологических правил, – сказал я задумчиво. – Не то чтобы я такой уж знаток, но читал кое-какие фэнтези. Нежить не отражается в зеркале и не отбрасывает тени. А эта девчонка отбрасывала, как вы говорите.

      – Эх, – вздохнул Пепел, – здесь сплошные противоречия, никаких закономерностей не найдешь.

      – А тебе кто звонил, можешь сказать? – тихо спросила Коринка.

      – Да! – подхватил Пепел. – Кому ты так на хвост наступил, что он сюда приперся и грозит тебе?

      – Не знаю, – забормотал я. – Это такой маленький деревянный человечек, покрытый корой. Глаза у него закрыты, но он все видит, я чувствовал его взгляд! Он к тому ужасному дереву пуповиной привязан… прикован… пришит… Не знаю! Как он добрался сюда – ведь он же деревяшка? Эта его «пуповина» безразмерная, что ли? Резиновая? Латексная? Стретчевая? Но ведь не может…

      «Этогонеможетбыть» забулькало из глубины Леты, явно намереваясь всплыть, и я умолк.

      – Ну, не такая уж он деревяшка, если во двор проник, – задумчиво проговорила Коринка. – Значит, что-то человеческое в нем есть.

      – Ничего в нем нет человеческого! – закричал я. – Он меня чуть не задушил, чуть не прикончил!

      – За что? – спросили хором Коринка и Пепел.

      – Понимаете, у моей мамы родились близнецы. Здесь, в Ведеме, в местной больнице. Но выжил один я. Мама до сих пор из-за этого мучается. А деревянный уверяет, что он мой умерший брат. И в смерти его виноват я. Слышали, что он болтал по телефону?

      Коринка и Пепел одновременно кивнули.

      – Поняли, что мне лучше не общаться с ним?

      Они опять кивнули.

      – Но я… я, честно говоря, из-за этого деревянного братца и попал сюда.

      – Пришел его проведать, что ли? – ухмыльнулся Пепел.

      – Да нет, нет, но… я должен был письмо опустить в почтовый ящик.

      – Письмо?! –