Свет в августе. Деревушка. Осквернитель праха (сборник). Уильям Фолкнер

Пятидесятидолларовой телке вечером не место у ручья.

      – Ну, это будет моя потеря, – сказал Джо. – Корова была моя.

      – Была? – переспросил Макихерн. – Ты сказал, корова была твоя?

      Джо не поднял головы. Струя молока из-под его пальцев с тихим шипением толкалась в подойник. Он слышал, что Макихерн ходит у него за спиной. Но не оглядывался, пока не кончил доить. Тогда он повернулся. Макихерн сидел на чурбаке у двери.

      – Ты бы снес сперва домой молоко, – сказал он.

      Джо встал; в руке у него покачивалось ведерко. Он ответил упрямо, но спокойно:

      – Утром ее найду.

      – Снеси домой молоко, – сказал Макихерн. – Я подожду тебя тут.

      Джо постоял еще секунду. Потом повернулся. Он вышел из хлева и направился к кухне. Когда он ставил подойник на стол, появилась миссис Макихерн.

      – Ужин готов, – сказала она. – Мистер Макихерн уже дома?

      Джо отвернулся к двери.

      – Скоро придет, – сказал он. Он чувствовал, что женщина смотрит на него.

      Она сказала обеспокоенно, несмело:

      – Ты как раз успеешь умыться.

      – Скоро придем. – Он вернулся в хлев.

      Миссис Макихерн подошла к двери и смотрела ему вслед. Еще не совсем стемнело, и она увидела в дверях хлева фигуру мужа. Она не позвала его. Просто стояла и смотрела, как сходятся двое мужчин. Что они говорят, она не могла расслышать.

      – Так, говоришь, она у ручья? – сказал Макихерн.

      – Я сказал – может быть. На выгоне места много.

      – Ага, – сказал Макихерн. Оба разговаривали спокойно. – Где же она, по-твоему?

      – Не знаю. Я не корова. Не знаю, где она может быть.

      Макихерн пошел.

      – Давай посмотрим, – сказал он. Джо вышел на пастбище следом за ним. До ручья было четверть мили. В темной ленте прибрежных деревьев мелькали светляки. Они подошли к деревьям. Стволы их задыхались в болотной поросли, непролазной даже днем. – Кликни ее, – сказал Макихерн. Джо молчал. Не шевелился. Они стояли лицом к лицу.

      – Корова моя, – сказал Джо. – Вы мне отдали ее теленком. Я вырастил ее, потому что вы отдали ее мне в собственность.

      – Да, – сказал Макихерн. – Отдал. Чтобы приучить тебя к ответственности владения имуществом, собственностью. К ответственности владельца перед тем, чем он владеет с Божьего соизволения. Чтобы научить тебя предусмотрительности и приумножению. Кликни ее.

      Они по-прежнему стояли лицом к лицу. Возможно, смотрели друг на друга. Потом Джо повернулся и пошел вдоль топи, Макихерн последовал за ним.

      – Почему не зовешь? – сказал он. Джо не ответил. Он как будто вовсе не смотрел на ручей, на болото. Наоборот, он смотрел на одинокий огонек в той стороне, где был дом, – то и дело оглядывался на него, словно измеряя пройденный путь. Они шли не быстро, но вскоре очутились перед изгородью, отмечавшей границу выгона. Уже совсем стемнело. У изгороди Джо повернулся. Теперь они смотрели