Свет в августе. Деревушка. Осквернитель праха (сборник). Уильям Фолкнер

Читать онлайн.
Название Свет в августе. Деревушка. Осквернитель праха (сборник)
Автор произведения Уильям Фолкнер
Жанр Зарубежная классика
Серия Йокнапатофская сага
Издательство Зарубежная классика
Год выпуска 1932
isbn 978-5-17-022486-9, 978-5-271-29273-6, 978-5-17-058653-0, 978-5-271-29275-0



Скачать книгу

взглядом старшей, которая смотрела ей в глаза так, словно не могла оторваться. Сама же она глядела ласково и невинно. – Мы разговорились на днях, и он все пытался мне что-то сказать про ребенка. Что-то он хотел сказать мне – кому-нибудь сказать, – но, в конце концов, наверно, побоялся, не захотел, и я ушла. Я совсем об этом забыла. Как-то вылетело у меня из головы… но тут… – Голос у нее пресекся. Она смотрела на старшую, а лицо ее прояснялось, как будто ее внезапно осенило; никто бы не мог сказать, притворство это или нет. – А‑а, так вот почему… А-а, теперь я все поняла. Ведь что было за день до этого, как они исчезли, скрылись? Я шла по коридору, к себе; как раз в этот день у нас был разговор – когда он мне что-то начал рассказывать, а потом передумал; и вдруг – он навстречу, останавливает меня; я еще, помню, удивилась – раньше никогда его в доме не видела. И он сказал… он говорил как ненормальный и выглядел как ненормальный. Я испугалась, до того испугалась, что двинуться не могла, да еще он дорогу загораживает… и говорит: «Ты ей сказала?» Я спрашиваю: «Кому? Что сказала?» – и тут понимаю, что он о вас говорит: передала ли я вам, что он пытался завести со мной разговор о мальчике. Чего он хотел, что я должна была передать – непонятно; я уже закричать хотела, но тут он сказал: «Что она сделает, если узнает про это?» – как отвечать, как от него отделаться – ума не приложу, но тут он сказал: «Можете не говорить. Я сам знаю, что она сделает. Она пошлет его в приют для нигеров».

      – Для негров?

      – Сама не понимаю, как мы могли так долго этого не замечать. Только посмотрите на его лицо, на глаза, на волосы. Конечно, это ужас. Но ведь больше его некуда девать, правда?

      Нерешительные, встревоженные глаза начальницы смотрели сквозь стекла очков затравленно, студенисто, словно она пыталась уловить что-то за пределами их физической зоркости.

      – Но зачем ему понадобилось увозить ребенка?

      – Ну, если хотите знать мое мнение, то, по-моему, он ненормальный. Вы бы видели его в коридоре в тот веч… в тот день. Конечно, это плохо для ребенка – после нас, после того, как он воспитывался с белыми, отправиться в негритянский приют. Не его вина, что он нигер. Но и не наша ведь… – Она умолкла, глядя на старшую. Глаза начальницы смотрели из-за стекол все так же загнанно, нерешительно, безнадежно, губы ее дрожали, когда она выговаривала слова. И слова были безнадежные, но при этом – достаточно решительные, достаточно определенные.

      – Мы должны пристроить его. Пристроить немедленно. Кто к нам обращался? Если вы дадите мне папку…

      Когда мальчик проснулся, его несли. Была кромешная тьма и холод; его нес вниз по лестнице кто-то, двигавшийся безмолвно и с бесконечной осторожностью. Между мальчиком и державшей его рукой был зажат комок, в котором он угадал свою одежду. Он не вскрикнул, не проронил ни звука. По запаху, по воздуху он догадался, что находится на черной лестнице, ведущей от заднего подъезда к комнате, где с тех пор, как он себя