Ребенок моего мужа. Мила Александровна Реброва

покрывала на кровати, вместе со своим ноутбуком.

      – А где ему еще быть? – хмурюсь я.

      – Вообще-то, существуют детские, – язвительно информирует меня он.

      – Он еще мал для детской, ты предлагаешь мне бегать туда-сюда всю ночь? – хмурюсь я, чувствуя, что такое хорошее настроение ползет вниз.

      – А зачем тебе бегать? – явно не понимает этот тугодум.

      – Затем, что он кушает два раза за ночь! И просыпается, – как маленькому объясняю я.

      – Ты сейчас серьезно?

      – Вот сегодня ночью и узнаешь, серьезно я или нет, – фыркаю я, устав от этого бессмысленного разговора.

      Достаю из сумки милый слип, который купила в качестве пижамы, насухо вытерев вертящегося малыша и облачив его в подгузник, с горем пополам одеваю этого непоседу.

      – Присмотри за ним, мне надо в душ, – указываю я на свое мокрое домашнее платье.

      Амирхан тут же переводит взгляд на мою грудь, облепленную мокрой тканью, отчего мне становится жутко неуютно, но в следующий миг его зажегшиеся на минуту глаза вновь становятся холодными, и я с облегчением выдыхаю, понимая, что просто накрутила себя.

      – И как я это сделаю? – приподнимает он бровь.

      – Просто следи, чтобы он не свалился, – закатываю я глаза. – Он слишком ленив, чтобы двигаться. Главное, чтобы не плакал, что тоже маловероятно.

      – Маловероятно, но, возможно, так? – не сдается этот горе-папаша.

      – Если заплачет, возьми на руки и укачай. Я ухожу не на два часа, думаю, полчаса посидеть с собственным сыном не так уж много! – отрезаю я и, взяв свою скромную ночную рубашку, выхожу из комнаты.

      Глава 5

      Амирхан

      – Нахалка, – качаю я головой, думая о том, что с каждым днем Сафия становится всё наглее. – Еще немного, и возомнит себя настоящей женой, – фыркаю я.

      – Ях! – словно отвечая мне, взвизгивает пацан.

      Кидаю на него взгляд и ничего не испытываю.

      На самом деле мне сложно поверить, что он мой сын. Не был я готов к детям, да и не хотел их никогда. У родителей было еще двое сыновей, которые могли с легкостью продолжить их род, но они почему-то решили, что именно я нуждаюсь в срочной женитьбе!

      Меня до сих пор передергивает, когда я думаю о том времени, когда мне буквально пришлось жениться на Сафии по настоянию родных.

      Если бы не бабушка, повстречавшая эту девушку на одной из свадеб и решившая, что она идеальная пара для меня, я бы ни за что не пошел у них на поводу.

      Бабушка была, пожалуй, моей единственной слабостью. Ради нее я был готов на многое, чего не сделал бы для остальных.

      – Радуйся, что будешь лекарством от исцеления бабули, – говорю я болтающему отсебятину ребенку. – Никогда не пойму, что в вас такого особенного, что взрослые сходят с ума. Взять хотя бы Сафию, – рассуждаю я. – Любая бы на ее месте возненавидела тебя, а эта носится так, словно ты ее…

      – Яй! – дергает ребенок ногами и руками, словно протестуя против моих слов.

      – Разве я не прав? Ты ей никто, – продолжаю я. – И всегда будешь никем, как и я. Будь она