Ребенок моего мужа. Мила Александровна Реброва

значит? – с улыбкой уточняю я.

      – Цыц! Никому не слова!

      – Я могила, бабушка! Только позволь мне помочь, – молю я, складывая перед собой руки.

      – Растопи пока топленое масло. Оно у меня домашнее, сама делала, – с гордостью говорит она. – Жаль, не могу, как раньше, каждый день стоять у плиты. Давление скачет, портя мне всё удовольствие.

      Вот так, разговаривая, мы готовим завтрак и накрываем на стол. Свекрови не видно, но бабушка вскоре объясняет почему.

      – Устала, видать, переволновалась. Харида та еще любительница поспать, – вдруг хихикает бабушка. – Проснулась на первое утро после свадьбы в десять утра, представляешь?

      – И что вы сделали? – в шоке спрашиваю я, зная, что раньше всё было куда строже, чем сейчас.

      – А что я могла? Приготовила завтрак и успокоила мужа. Он у меня был тем еще ворчуном. Сама-то я очень даже понимающая свекровь. Дело-то было молодое, сама была невестой, – хихикает она, намекая на не совсем приличные вещи, отчего я тут же краснею как рак.

      Они ведь все думают, что мы с их сыном… Боже, стыд-то какой!

      Спасибо хоть, традиция по показу кровавых простыней канула в Лету!

      – Хватит меня осуждать, мама, – входит моя свекровь в столовую, к счастью, прерывая смущающую меня тему. – Проспала чуток, с кем не бывает. Ваш сын, между прочим, тоже до сих пор спит.

      – Он мужчина, с него спрос маленький, – фыркает бабушка. – Ты лучше иди разбуди своих сыновей. И мужа буди, так и будет, что ли, до обеда валяться?

      – Таков был его план, но ради твоих лепешек он точно встанет! – смеется свекровь и идет звать домочадцев на завтрак.

      Все потихоньку спускаются, и, налив всем чай, я сажусь рядом с Амирханом. Как могу пытаюсь не выдать волнения, которое не оставляет меня ни на минуту. Я всё время опасаюсь, что нас на чем-то да поймают. Что родные мужа поймут нашу игру, хотя это и глупо. Ну как они узнают? Это же невозможно…

      – Поверить не могу, что вас скоро тут не будет, – заводит разговор свекровь, после того как все утолили первый голод.

      – Это же не навсегда, мам. Вы даже не заметите, как пролетят эти два года, – успокаивает мать Амирхан.

      – Если твои два года не превратятся в четыре, – ворчит бабушка. – Надеюсь, хоть приедете уже не вдвоем.

      – А скольких ты ожидаешь? – хмурится муж, который не догоняет, о чем именно говорит ему бабушка, я же, сразу смекнув, о чем речь, тут же в очередной раз краснею.

      – Своего правнука или правнучку, – серьезно отвечает бабушка. – За два года-то можно порадовать меня пополнением.