Пропавший в чёрном городе. Александр Вин

на неё какой-то хмурый прохожий.

      – Поначалу-то некоторые наши взрослые немцев запросто выкидывали из очереди в магазин и занимали их место, и нас учили так же поступать. Мы тоже, переехавшие, советские девчонки и мальчишки, дружно колотили киндеров, но потом подружились с ними! Уже разговариваем кое-как, понимаем некоторые слова, иногда во дворе играем вместе. Во, я же тебе ещё про кино не рассказала!

      Стремительно, как подхваченная весенним ветерком, Анка перебежала широкую брусчатую улицу, закричала оттуда, замахала Мишке рукой.

      – Смотри, это кинотеатр! Немецкий, но уже работает! Там кресла красные сохранились, бархатные и потолок синий, на нём лампочки как звёзды в темноте светятся!

      Анка вернулась к Мишке и к велосипеду, запыхавшаяся, счастливо улыбнулась

      – Мы сюда уже несколько раз ходили с девчонками! Здесь наши, отечественные, фильмы показывают и новости. Ты смотрел «Два бойца»?

      – Да, в Москве, когда ещё война шла.

      – А-а, я только недавно… И ещё один кинотеатр в Кёнигсберге есть, но на другом конце города, ближе к восемьсот двадцатому заводу. Туда часто трофейные фильмы привозят, недавно показывали «Сестра его дворецкого», так здорово!

      – Так это же американское кино?!

      – Ой, а мы все фильмы, которые не наши, не советские, трофейными называем! Мы «Сестру его дворецкого» ходили смотреть с ребятами с восемьсот двадцатого…

      – А чего это за секретный завод такой, ты про него всё цифрами и цифрами?!

      Анка замялась, для чего-то даже посмотрела на небо.

      – Я обещала… Генка не велел никому говорить. Корабли там военные ремонтируют, вот. Всё, больше ничего не скажу, сам у него при случае спросишь.

      Анка улыбнулась.

      – Извини.

      – Ничего, понимаю.

      – Генка пригласил в кино меня и ещё девчонку из нашего дома, билеты нам купил, мороженым угощал…

      – Много?

      – Чего много?

      – Мороженого много было?

      – Не-ет… По кружочку. По одному…

      Замолчали оба, несколько минут шли в тишине, молча смотрели по сторонам.

      Анка заговорила первой.

      Шла, по-прежнему не смотрела на Мишку, просто рассказывала, показывала рукой на разные дома, разрушенные и целые.

      – Нас с завода на субботники сюда несколько раз возили… Сначала мы разбирали завалы из деревьев и кирпичей на улицах, потом наши военные, комендатурские, придумали создавать продовольственные запасы для питания немецкого населения. Мы перебирали картошку в старых городских хранилищах, проверяли запертые дома и подвалы на предмет продовольствия. А ещё заводские бригады выезжали в пригороды, на хутора, там искали зерно, муку и картошку.

      До комендатуры они дошли минут за сорок.

      – Только я не знаю точно, работают ли они там сегодня… Видела, как всю неделю собирались, грузовики к ним во двор заезжали, военные, какие-то ящики грузили, коробки. Может переезжают куда?

      – Дойдём – посмотрим, разберёмся.

      Действительно,