Пропавший в чёрном городе. Александр Вин

долгой полярной ночью тоже не стал бы с ними играть в карты?!

      Ответить Мишка не успел.

      Вмешался дядя Серёжа.

      – Хорош вам, картёжники, шалапутиться тут! Завтра на работу рано подниматься.

      Электрическая лампочка моргнула и погасла.

      В темноте дядя Серёжа хмыкнул.

      – Вот, видите, и электричество меня слушается! Отбой! Ты, Мишаня, не пугайся, это никакая не авария, тут, на заводе, свет в квартиры рабочим и в наше общежитие дают до двенадцати ночи, и утром, с шести до восьми. Из-за временной проводки… Да, ещё что. Если приспичит по нужде, то беги на улицу, сортир – во дворе, справа от двери. Понял?

      – Понял.

      – И ещё…

      Дядя Серёжа покряхтел.

      – Вшей здесь нет. К каждой бане на завод приезжает фельдшер из города, проводит среди нас санобработку.

      – Хорошо…

      Утро следующего дня началось тоже со смеха.

      На новом месте Мишке сначала спалось тревожно, но усталость после долгой дороги и первых тяжёлых впечатлений была так велика, что под утро он прочно заснул.

      Хохотал Николай, смеялся дядя Серёжа, звонко заливался Эрик.

      – Доброе утро!

      – Ого! Заслуженный токарь проснулся! Подъём, столичный житель!

      Все были уже умытыми, мокрыми, вытирались полотенцами.

      Мишка вслед за Эриком выбежал на улицу.

      Рассвело уже давно, в густых деревьях за заводским забором пели птицы.

      Эрик с улыбкой, но без слов, ловкими движениями, показал, что будет черпать воду из ведра и поливать Мишке на руки.

      Мишка кивнул, согласился.

      – Давай!

      Действительно, хотелось смеяться.

      В комнате на столе уже стоял чайник, Усаныч раскладывал на общую тарелку баранки и сахар.

      – Не опаздывайте, шпингалеты!

      Дружно, вместе, всей бригадой, они вышли на территорию.

      По чёрной земле Мишка шагал молча, часто озирался.

      Дядя Серёжа положил руку ему на плечо.

      – Да, парень, понимаю… Здесь тебе придётся не конкурсы картин и фортепианов устраивать, тут разруху каждый день побеждать надо будет. Привыкай.

      – Привыкну.

      – Ладно, мы с ребятами пойдём к станкам, а ты, Николай, покажи молодому завод. Не задерживайтесь только, небось, мастер уже ждёт нас, планёрку проводить будет…

      – Ага! Мы с Мишкой быстро, рысью!

      С грохотом прямо перед ними гусеничный трактор волоком протащил по земле уложенные на металлические листы части каких-то больших механизмов.

      – Наш?

      – Да, этот трактор наш, ЧТЗ. Ещё один, немецкий, старенький, совсем дохлый «Ланц-Бульдог», таскает иногда материалы и заготовки в литейный цех. Вон в тот, около самых ворот. Какой цех сначала посмотреть хочешь, наш или общий, ремонтно-механический?

      – Давай с ремонтного начнём…

      – Вот. У немцев здесь транспортный участок был.

      Шагнули в широкую щелястую дверь.

      Мишка прищурился в сумраке со света, присмотрелся, присвистнул, почесал