Королевские чётки. Зерно чужестранца. Мари Мальхас

Троица обернулась, каждый из них поспешно принял нечто среднее между боевой стойкой и фигурой танца. Это походило на элементы древних боевых искусств, которыми пользовались ассасины. Рисковать и приближаться к ним я не стала, а отправила молнию в острый край подоконника – так учил Гредвар.

      Молния отразилась и раздвоилась, сразив амбала и блондина – они упали оглушённые. Брюнет же ловко отпрыгнул и запустил в меня дротик, что с моим амулетом «Уворота» бесполезно – он пролетел мимо. Пришла очередь меча. Я встретила атаку одним резким движением и завалила его на стену.

      "Нет, не ассасины. Кто тогда?"

      И, словно в ответ на мои слова, зажатый в угол брюнет завопил. Не злобно, а очень даже обиженно:

      – Не, дружбан, мы так не договаривались! Слышишь? Она слишком хорошо дерётся, убьёт же!

      Пришлось сморгнуть: он обращался к Даргану! И король вдруг "ожил", сел на кровати:

      – Ладно. Признаться, я тогда этого не знал.

      – Да пошёл ты! – брюнет почти плакал. Холодность, с которой он грозился оставить королю три пальца, улетучилась. Передо мной ныл напуганный чернявый парнишка. – Мне эти травмы к чёрту не сдались, я подзаработать хотел, а теперь неделю целителю свой обед отдавать буду.

      Дарган прижал ладонь ко лбу:

      – Я оплачу, – вздохнул он, – вдвойне. Только замолкните! Кеита, прошу, оставь их, они ни в чём не виноваты, они просто актёры.

      До меня начала доходить суть происходящего, я убрала меч, хотя хотелось рубить и резать, но не актёров. Я посмотрела на короля так, чтобы он сразу всё понял, во мне закипал праведный гнев. Он холодно выдержал мой взгляд.

      Тем временем брюнет со вздохом и демонстративным цыканьем приводил товарищей в чувства. Те стонали, жаловались и отказывались подниматься. Сердце моё заныло – я бы никогда не опустилась до неоправданного насилия.

      Однако услышав звон монет в мешочке Даргана, актёры резко ожили. Значит, для них это тоже была лишь часть представления, обошлось без серьёзных травм, на душе полегчало, но лишь самую малость.

      Я тихо наблюдала, как король отсчитывал серебряные, как актёры довольно скалились, и, потирая ушибы, уходили. Но как только дверь за ними закрылась, снова подняла меч.

      Дарган покосился на лезвие:

      – Кеита… – голос звучал сдержано и осторожно. – Давай без шуток, я ведь только что убедился, что ты не желаешь мне зла. Или…

      – Теперь желаю! – сказала я намного громче, чем хотела. – А то я тут бью людей, которые мне ничего не сделали!

      – Кеита, я не буду с тобой драться.

      – Зато будешь обманом заставлять драться меня? – обида и раздражение брали верх, в груди жгло, будто наелась острого перца.

      Я наступала, пока Дарган не упёрся спиной в стену, затем нацелила остриё ему в грудь. Нет, я, конечно, не собиралась причинять ему вред, но обязана была показать свою позицию раз и навсегда. Я не потерплю, чтобы мою преданность использовали против невиновных – это не шутки!

      – Знаешь, что, Величество, ты перешёл всякие границы. Меня ещё никто не умудрялся