Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник). Джорджетт Хейер

когда ты там был, – сказала Антония. – Как себя чувствует Мод? И ребенок?

      – Спасибо, оба вполне здоровы. Мод передает привет.

      – Да расскажите же нам! – сказала Виолетта. – Что хотел узнать этот детектив?

      – Тайные грешки Арнольда. Я намекнул, что от последующих секретарей ему было бы больше проку, но выяснилось, что после моего ухода на этой должности дольше пяти недель никто не задерживался, так что тут надеяться было не на что.

      Кеннет вынул кисть изо рта.

      – Последующие секретари – это хорошо, – заметил он. – У Арнольда была любовница?

      – Наверное, их было немало, но точно не знаю. Я не настолько в курсе его личной жизни.

      – Я не совсем понимаю, – сказала Виолетта, не сводя глаз с Филиппа. – Полиция подозревает crime passionnel?[5]

      – Мотив «он причинил ей зло», – сказал Кеннет, щурясь на холст. – Какие низменные умы у полицейских!

      – Шантаж, – ответил Куртене, поискал взглядом пепельницу и наконец выбросил окурок в окно. – Главной темой моего разговора с полицейским были семьдесят фунтов и сомнительный незнакомец. Я, к сожалению, не мог пролить на это свет.

      – Возражаю! – заявил Кеннет. – Я не потерплю, чтобы сомнительные незнакомцы вмешивались в семейное преступление. Это снижает весь стиль произошедшего, бывший до сих пор высоко художественным, в каких-то отношениях даже изысканным. Можешь идти, Мергатройд, чаю никто не хочет.

      – Говорите за себя, мастер Кеннет, и другим дайте такую возможность, – ответила Мергатройд. Она, как всегда, решительно вошла в студию и беспощадно убирала со стола лишние вещи. – Так, мисс Тони, вижу, вы вернулись. А где мистер Джайлс?

      – Он не придет. Кстати, он сказал, что Кеннету непременно надо пойти на похороны.

      – Это ему могли сказать и другие. И приличный черный костюм, – загадочно изрекла Мергатройд.

      – Да ну вас к черту. Я не пойду.

      – Пойдете, мастер Кеннет, и даже будете самым близким родственником на похоронах. Не кладите свои отвратительные мокрые кисти на скатерть и не ставьте вонючий скипидар.

      – Кеннет, – произнесла Лесли Риверс, – можно мне взять этот набросок?

      Он взглянул на нее, жесткий взгляд его блестящих глаз смягчился.

      – Возьми.

      – Спасибо, – сказала она.

      – Не следует раздавать наброски, – заметила Виолетта, нечаянно услышавшая этот разговор. – По-моему, это легкомысленно. Со временем они могут стать очень ценными.

      – Кого это волнует? – спросил Кеннет, вытирая кисти.

      Лесли покраснела и пробормотала:

      – Прошу прощения. Я не подумала.

      Он ласково улыбнулся, но промолчал. Виолетта поднялась и, разглаживая юбку, снисходительно обронила:

      – Разумеется, дорогая, это не относится к такой старой знакомой, как ты. Разлить чай по чашкам, Тони, или предпочитаешь сделать это сама?

      – По мне, разливать может кто угодно, – равнодушно ответила Антония. – Мергатройд, хлеб тоже будет не лишним. Я пойду

5

  Преступление по страсти (фр.).