Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник). Джорджетт Хейер

хотел меня погубить. И легко мог это сделать. Даже если бы он не выиграл дело в суде, один лишь факт, что я проходил ответчиком по такому делу, навсегда испортил бы мне жизнь. Я… я был в полном отчаянии. Понятия не имел, где искать выход. Я знал, что Верекер собирался ехать в коттедж «Риверсайд», – слышал, как он сказал это мисс Миллер. Конечно, я потерял голову, но решил поехать за ним туда и застрелить его, изобразив произошедшее как ограбление. Я однажды был в этом коттедже. Я знал, что он находится в укромном месте, знал, где можно спрятать машину. Думал – если сумею вломиться – спрятаться за книжным шкафом в вестибюле, и когда Верекер пойдет выяснять, что там такое, застрелить его и скрыться, пока там никто не появился. Вот моя версия, и если она вам не нравится, можете стряпать другое дело!

      – Тебе нужно только сказать, что это за другое дело, и я его тут же состряпаю, – пообещал Кеннет. – От этой версии я готов заплакать. Бедная моя сестра!

      – Да, но тут есть одна загвоздка, – серьезно сказала Антония. – Эта версия настолько глупа, что люди легко могут счесть ее правдивой. Согласен, Джайлс?

      – Вполне возможно, – поддержал кузен.

      – Ну, раз ты так считаешь, почему не включить в нее нас всех? – сказал Кеннет. – Скажем, мы отправились убивать Арнольда, но обнаружили, что кто-то уже это сделал, избавив нас от трудов.

      – Я бы не советовал, – сказал Джайлс. – Эта версия не вынесет повторения.

      – Повторения! – презрительно воскликнул Кеннет. – Когда Рудольф излагал ее, она уже была с бородой.

      – Как ни странно, она подлинная, – сказал Рудольф. – И ничем не хуже твоей. Твоя – самая неубедительная, какую я только слышал.

      – Да, я прекрасно это понимаю, – сказала Антония, стараясь быть справедливой, – но версия Кеннета все-таки гораздо лучше, потому что ее нельзя опровергнуть, и он не появляется где-то вблизи от Эшли-Грин. Твоя, Рудольф, мне очень не нравится. Не можешь придумать что-то получше? Мы все поможем, правда?

      – Я не стану, – ответил Джайлс.

      – По-моему, с твоей стороны это очень дурно. Кеннет, как думаешь, что лучше говорить Рудольфу?

      – Не хочу в этом участвовать, – сказал Кеннет. – Моя первая идея была самой лучшей: давайте сделаем из Рудольфа козла отпущения. Это решение наилучшее во всех смыслах. Он просто-напросто зануда.

      – Может, и зануда, только не надейся, что я позволю ему взять твою вину на себя! – вспыхнула Антония.

      – Кто сказал, что мою? Разве ты в этом не замешана?

      Джайлс взглянул на часы и снова вмешался:

      – Все это очень увлекательно, но можно напомнить тебе, Кеннет, что я приехал для разговора с тобой совсем о другом? Предлагаю закончить эту совершенно бессмысленную дискуссию.

      – Конечно! – сказал Мезурье, глаза его горели ненавистью. – Да и я все равно ухожу. Скажу одно: если бы знал, какой бред здесь будет обсуждаться, то ни за что бы не приехал. Хотя, наверное, мог бы догадаться! О, пожалуйста, не трудись провожать меня!

      Это злобно-вежливое замечание было брошено Антонии, но та пропустила его мимо ушей, последовав за Рудольфом