Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник). Джорджетт Хейер

раздраженный Ханнасайд, – что ваши языки не доведут вас до добра.

      – Ага! – воскликнул Кеннет с озорным блеском в глазах. – То есть вы не знаете, что о нас думать.

      – Очень может быть, – сказал Ханнасайд без улыбки и с этими словами удалился. Но впоследствии он признался сержанту Хемингуэю, что парень верно оценил ситуацию.

      А Антония пригласила жениха приехать, как только тот окончит работу. Появившись в начале седьмого, Мезурье застал брата и сестру спорившими по поводу того, сколько абсента вливать в шейкер. Невеста почти не обращала на него внимания, пока не было достигнуто согласие. Только когда Кеннет наконец одержал верх на том основании, что он старше, коктейль хорошо взбили и разлили по стаканам, Антония кивнула жениху и сказала:

      – Я рада, что ты смог приехать. Здесь был этот суперинтендант, и, думаю, нам следует обсудить положение дел.

      Рудольф бросил на нее быстрый взгляд.

      – Дорогая, какой у тебя серьезный вид! Нельзя так из-за этого нервничать. Что теперь на уме у почтенного суперинтенданта?

      – Коктейль никуда не годится, – бесстрастно заметил Кеннет. – Ты сбила его не так, как я сказал. Если думаешь, что эта ищейка в человеческом обличье интересуется тобой, ты ошибаешься. Он идет по моему следу, и я не направил его в другую сторону. А вот и Лесли! Лесли, дорогая моя, поднимайся! – Он высунулся из окна и во весь голос обратился к мисс Риверс: – Дорогая, я, можно сказать, в оковах, так что поднимись на последний коктейль. Хотя нет, не надо. Его сбивала Тони. Я угощу тебя выпивкой в «Кларенс армс».

      Он поставил стакан на стол и стремительно выбежал из студии.

      Антония, вновь отвлекшаяся от жениха, высунулась из окна и общалась с мисс Риверс, пока Кеннет не появился в извозчичьем дворе и не повел гостью в сторону «Кларенс армс». Только тогда она повернулась к Рудольфу и спросила, о чем у них шла речь.

      – О, наверное, ты очень беспокоилась из-за этого суперинтенданта, так ведь? – сказал Мезурье. – Дорогая, тебя это ужасно расстраивает.

      – Нет, – резко сказала Антония. – Но я хочу знать, Рудольф, что ты замышлял?

      Он побледнел, но ответил с веселым смехом:

      – Замышлял, Тони? Как это понять?

      – Так вот, – сказала Антония, допивая свой коктейль, – у меня создалось впечатление, что ты подделывал подпись Арнольда или что-то в этом духе.

      – Тони! – возмущенно воскликнул он. – Если ты обо мне такого мнения…

      – Замолчи, – попросила Антония. – Это серьезно. Из-за этого я и поехала к Арнольду в субботу вечером. Он написал, что хочет привлечь тебя к суду.

      – Свинья!

      – Знаю, но объясни мне, в чем дело?

      Мезурье, сунув руки в карманы, прошелся по квартире.

      – Я в чертовски опасном положении! – неожиданно сказал он. – Видит Бог, я не хотел тебя в это втягивать, но если сам не скажу, скажет кто-нибудь другой. Думай обо мне что хочешь, только…

      – Извини, что перебиваю, но, будь добр, открой тот шкаф, посмотри, есть ли там банка с соленым миндалем, –