11:11. Марина Тмин

пустых оконных проемов перекрыта листами пластика,

      перекрыто движение, перекрыты трассы,

      утро – время для ритуалов, настигать и здравствовать,

      время сети теней отбрасывать.

      каждый час обнажая удары пульса, знать, что течение

      не увидеть, если закрыть глаза. шанс растаять и примелькаться,

      утро – время для тишины, одиночества, заземления;

      время чарльстона, какаду, куба-либре, джаза.

      лодку раскачивать, отказавшись усесться смирно,

      против системы или против морского единовластия,

      выходить из шторма сухим, поправленным, невредимым,

      нахлебавшись сияющих брызг соленой воды и счастья.

      уплывай,

      капитан, забирай, волочи за собой матросов,

      в порт зайдёте – увидите город-призрак,

      мертвецов, с глазами-окнами, заколоченными фанерой – россыпь.

      утро – время успокоения пережевывающего механизма.

      перекрыты дороги. перерыли землю, перекопали,

      ждали поставку, сигнал грузового судна,

      получили летучий голландец, пиратов и трюм, набитый швалью.

      чудно.

      вроде бы не жалею

      здесь о тебе ни слова,

      и вряд ли что-то будет озвучено,

      голова отлита из олова,

      колоколом звенит. это к лучшему.

      соскреби себя, неумеха,

      собери себя, не катайся по полу,

      нет тебя, это было плохо,

      а сейчас это что-то около

      «ну и ладно», не предадут огласке,

      не врифмуешься красной нитью.

      зверь сидит, зверь бежит, зверь идёт с опаской.

      помогите нам, мы в опасности, помогите!

      лёгкие – факел, дымящимся углеродом —

      тычем в морду, подходит: сме-ле-е!

      на шее – пасть, концы свалились в воду…

      вроде бы жалко.

      но вроде бы не жалею.

      конец начал, начало конца

      начинали, и длилось начало долго,

      за четыре акта, и без антракта

      рассказали мало, рассказали только,

      как на глазу вселенной расползлась катаракта —

      от слез, от дыма и гари, солнце выжгло

      материнское око, разгоряченно

      дверью хлопнуло, подкурило, вышло

      и пошло палить всех по-чёрному,

      выпадало чёрное, а ставки все – на зеро,

      пока не смотрел крупье, козырное передергивал,

      в слепоте страстей заточенное перо

      застревало между рёбрами ненадолго,

      но достаточно, чтобы жёлчью истечь,

      пока за кулисами готовилась примадонна,

      вместо пения – полная боли речь,

      конец начал, начало конца,

      и повсюду вместо аплодисментов —

      стоны

      это жизнь, а не подготовка к жизни

      лето держится, медовым закатом валится,

      точно рыбкой ныряет в прорубь;

      мы держались, но есть ли к августу разница,

      чем мы, как и где утоляли голод?

      как