11:11. Марина Тмин

нас осталось столько же,

      и внутри все, как было и прежде, как было нужно.

      добавилась пара-тройка воспоминаний – вот мы на площади,

      вот мы все вместе готовим ужин.

      сидим в Бальбуке, тропический ливень хлещет,

      или на кухне в Дашках бьем тату под Курару,

      воспоминания со временем сделаются резче.

      станут терзать, немощные уже и старые.

      в таком переменчивом мире от невозможности

      изменить одного человека, одно губительное решение,

      катишься, как гуляй-поле, через все эти сложности,

      и сожалеешь не об уходе, а об испорченных отношениях.

      Эсмеральда

      как это казалось немыслимым – так это стало правдой.

      на расстоянии чище видится, стекло протерто.

      я убираю к скелетам в шкаф злополучные грабли,

      я воскресаю из мёртвых.

      жизнь делает смертельную петлю, крутой поворот,

      что за ним притаилось – опасность или везение.

      честно скажу, что не такое начало года

      я загадывала в свой день рождения.

      честно скажу, я опять не была готова идти ва-банк,

      эти любовно-дружеские казино должны прикрыть.

      ощущение, будто меня отутюжил танк,

      притаился и сидит.

      смотрит, как я себя отскребаю от сырого асфальта —

      дождь, между прочим, с утра, я рано встала.

      я кружусь, несчастная, раздавленная Эсмеральда,

      так непозволительно далеко от Нотр-Дама.

      с кусочком сердца

      здравствуй, не сочти, что использую просто для рифмы, Дим.

      я хотела сказать спасибо, что снишься, выйдешь ко мне, посидим?

      как поёт любимая группа – поглядеть на тебя приду,

      когда поболит и пройдёт, будет июнь с яблоками в меду.

      я уже жду, когда все пройдёт, стала спать ужасно,

      я боюсь провалиться, хожу и себе твержу: гори, не гасни.

      потому что, когда я там, мой дом – выгребная яма,

      из которой не выгрести, не подняться, вряд ли ты знаешь сам, а

      я не хотела бы, чтобы кто-то знал, какой внутри чёрный дым,

      и обидно, ведь если я не могу уснуть, то ты не приснишься, Дим.

      знаешь, я была слишком счастлива, видимо, слишком долго,

      было все – пустыня, верблюды, бассейны, дорога и берег Волги.

      но это давно, уже целая жизнь минула, потом был Таиланд, Вьетнам.

      и хотелось, чтоб стало легче, но лёгкость не по зубам

      тем, у кого внутри врожденная тяга к больному,

      тем, кому легче выбрать страдать, чем сделать все по-иному.

      я из таких, и я поплачусь, поплачу из-за того, что была так

      счастлива, а теперь состою из ран и сплошных заплаток.

      я понимаю, что делать тебя жилеткой для слез не имею права.

      но внутри болит, понимаешь, Дим, там такая сидит отрава,

      что способна избавить от крыс и гадов некрупный город.

      а мой мир отравлен слишком давно, живот распорот.

      бьются врачи над ненужной жизнью, пытаются откачать.

      хрясь –