Зона особого режима. Елена Сергеева

конечно, сильно приукрасил действительность, у него в помине половины зубов нет.

      Сажусь на сиденье, констатируя: лучше бы он этого не делал.

      Тачка оказывается не просто старой, но еще и грязной. Брезгливо оглядываюсь по сторонам. После моего идеально чистого «Мустанга» ощущение, что я попал в контейнер с мусором.

      А когда водила, не щадя свой драндулет, давит на газ, и тот, истошно вопя, трогается с места, а внутри начинает что-то дребезжать, в голову приходит мысль, что вариант пойти пешком был не такой уж и плохой.

      Проехав перекресток, гребаный таксист отворачивается от дороги и интересуется:

      – К родственникам, али как?

      – К родственникам, – отвечаю, за него смотря, куда мы несемся.

      – С какой целью?

      На ощупь вытаскиваю пятисотку и. протягивая ему, выдаю желание:

      – Заткнись и смотри на дорогу.

      – Понял. Конспирация.

      Хочется закатить глаза, но я вздыхаю и отворачиваюсь к окну.

      Дорого мне обошелся секс с Элей.

      Съехав с трассы, мы выезжаем на дорогу, ведущую в деревню. Смотрю по сторонам на место своего временного заключения и все больше унываю. Одна улица, через дом заколоченные избы. Здесь действительно одни пенсионерки живут. Отец не шутил. Треш!

      – Где тебе остановить? – отмирает мой таксист.

      – Давай здесь.

      Выхожу, смотрю по сторонам. И куда идти?

      Замечаю в соседнем дворе зависшую кверху пятой точкой бабку. Посмотрели бы питерские девицы на местную йогу, офигели бы.

      Делаю шаг в сторону, чтобы подойти к забору и, чувствую, что нога едет. «Ловлю» тело, восстанавливаю равновесие, но буквально теряю нижнюю челюсть.

      Это что? Навоз?!

      Отхожу в сторону и, кривясь, смотрю на фирменный кроссовок, перепачканный в экскрементах коровы.

      Да е-мое!

      Видел бы Брюс Килгор, разработчик «Найк Аир», в каком дерьме оказалась его брендовая вещь!

      И что теперь? Кроссы на помойку и мне выдадут лапти?!

      Как могу вытираю подошву об траву и продолжаю путь к забору, теперь уже внимательно смотря под ноги, чтобы не вступить в еще одну мину, и задаю вопрос пятой точке:

      – Женщина, подскажите, где дом Анны Васильевны?

      Бабка разгибается и смотрит на меня, как на инопланетянина.

      – Это ж кто?

      Звездец! Она у меня это спрашивает?! Для полного счастья не хватает, чтобы сейчас эта Тортилла сказала, что здесь такой нет, и я целый день убивался зря!

      Стою, пялюсь на нее и жду приговора.

      Йогша, несмотря на пышные формы, довольно шустро подходит к крыльцу и кричит:

      – Михалыч! Михалыч!

      Поднимается по ступеням и добавляет:

      – Откликнись, старый!

      На крыльце появляется новый персонаж этого захолустья – тощий зачуханный дед в потасканной одеже. Дуремар – тут же окрещаю его я.

      – Чё тебе?

      – Анна Васильевна у нас имеется?

      Тот, морща лоб, чешет затылок и, с интересом разглядывая меня, сообщает:

      – Васильевна имеется. Нюрка. А Анны нету.

      Напрягаюсь,