Осколки неба, или Подлинная история The Beatles. Юлий Буркин

и перестал замечать что-либо вокруг.

      Мало-помалу мысли его приобретали опасный характер, тем паче что бестелесные видения многих девочек как-то сами собой слились в его сознании в почти осязаемый образ мисс Мэйфилд. Сердчишко Пола постукивало, отдаваясь в висках, и он даже не заметил, что колотится оно уже как бы не само по себе, а в такт каким-то звукам снаружи.

      А когда очнулся, грохот барабанов был уже громок и отчетлив.

      Матримониальные мечты мигом вылетели из его головы. Он остановился, прислонил велосипед к оградке церковного двора, закрыл на замок противоугонную цепочку и двинулся дальше пешком.

      Музыка, которую он слышал, граничила с какофонией. Гитары не были как следует настроены, бас ударял только в сильную долю, отчего, сливаясь с тактовым барабаном, звучал не как отдельный инструмент, а лишь добавлял силы грохоту. И еще был голос…

      Казалось, певец совершенно не озабочен тем, понимают слушатели, о чем он поет или нет. Произношение было такое, словно он во время пения жует резинку. (Позднее оказалось, что так оно и есть.)

      Но во всем этом была некая завораживающая энергетика. Пол понимал, что это – плохая музыка. Но с удивлением чувствовал, что она нравится ему. Она влекла его, как дудочка крысолова.

      Теперь он уже почти бежал к церкви. И вот, достигнув ее, он своими глазами увидел виновников вышеописанного шума.

      Музыкантов было шестеро. Все они были такими же школьниками, как и он сам. И первым Пол, конечно же, увидел Айвена. Выходит, это и есть его «Каменотесы». Что ж, Айвен не врал: кучка ребят под сценой действительно «стояла на ушах», дергаясь и прыгая в такт.

      Тут внимание Пола переключилось на солиста. Это был худощавый потный подросток в клетчатой рубашке. Он не только кричал в микрофон, не только кривлялся, но в проигрышах, когда не надо было петь, к тому же еще и раздавал тумаки аккомпаниаторам. Он, конечно же, отдалялся при этом от микрофона, но все равно внизу были отчетливо слышны его выкрики и брань: «Играй четче, сволочь!» или «Ритм, ритм держи, бездарь ушастая!..»

      «Между тем сам он гитарой владеет не слишком-то, – отметил Пол. – Во всяком случае, когда он, распоряжаясь, не играет, общее звучание становится немножко почище…» А когда вместо гитары тот сделал небольшой проигрыш на губной гармошке (и сделал его действительно неплохо), музыка стала почти приятной.

      Но вот подоспел очередной куплет, и певец вплотную прижал губы к сеточке микрофона:

      Этого нельзя! И этого нельзя!

      Но, я прошу, не надо горячиться зря.

      Тетенька учитель, жизнь так коротка,

      Дай-ка лучше денег, и я куплю пивка!

      Йе-е!!

      Пол оторопел. Он уже второй день для своей новой мелодии пытался сочинить именно эти слова! Как раз про «тетеньку учителя». Правда, Пол хотел от нее несколько большего, нежели «денег на пивко», но общая идея скоротечности жизни и необходимости взять от нее все была абсолютно та же. Он даже ревниво подумал, не преподает ли мисс Мэйфилд и в «Куорри бэнк хай скул», но тут же эту мысль отбросил…