Записки военврача. Жизнь на передовой глазами очевидца. Вячеслав Дегтяренко

командование меня не поддержало.

      Потихоньку продолжаю бегать. У нас уже довольно тепло. Днём в тени плюс пятнадцать, снег уже растаял, остался лишь в горах. Всюду грязь, каждый раз, когда заходишь куда-нибудь – подолгу моешь туфли. Два дня продолжают лить дожди.

      С первого февраля нам снизили заработную плату после визита министра почти на семьдесят долларов. Наверное, ему показалось, что мы и так хорошо живём.

      Хорошо встретили с ребятами Старый Новый Год. Скинулись и устроили небольшой праздник. Я наготовил салатов: из крабовых палочек, с печенью трески, – нажарил куриных окорочков с чесноком, испёк торт «Наполеон». Поставили декоративные свечи. Посидели в медицинском пункте, предварительно уложив бойцов спать, посмотрели праздничные телепередачи. На улице был новогодний салют, как всегда, из пулемётных, автоматных очередей и залпов ракетниц (хотя всех заранее предупредили о том, что патруль будет вылавливать смельчаков). На заставах мирно громыхали пушечки…

      В захламлённую квартиру идти не хотелось. Комки засохшей грязи валялись даже в коридоре: офицеры, как правило, не любят убирать за собой. С периодичностью раз в два-три месяца кто-нибудь пригоняет солдат, которые выносят мусор и подметают. Одного соседа (начфина) мы прозвали Вонючка. У него были и другие клички: Мышь (из-за тишины и незаметности), Студент (из-за очков и интеллигентного лица). Когда он заходил домой, то берцы и носки выносил на балкон. Парень был молодой и добрый, но мылся редко.

      Сегодня комбат сообщил мне, что на соревнование меня не отпустит, так как в нашей части объявлен безвыездной режим: недавно украли дорогую аппаратуру стоимостью пятьдесят тысяч долларов (переносной блок для пеленгования), и военная прокуратура ведёт расследование. Пропала она ещё месяц назад, но боялись доложить, ждали, что найдётся. Вину повесили на молодого прапорщика – вчерашнего солдата. Аппаратура так и не нашлась, и её списали.

      Часто возникает ощущение, будто живёшь в колонии строго режима, окружённой со всех сторон колючей проволокой и минными полями. Сегодня ночью четверо подвыпивших ребят подорвались на нашем же минном поле.

      Сегодня зампотыл полка предложил мне должность начмеда. По штату – майор, вроде как повышение. Но я отказался. Во-первых, надо руководить сотней подчинённых, во-вторых, повесить под свою ответственность двадцать семь единиц разграбленной техники, в-третьих, в полку свыше двух тысяч человек, а в-четвёртых, всё ещё надеюсь, что мой переход в госпиталь состоится.

      24.02.2002 г., Ханкала

      Неделю я провёл на соревнованиях по армреслингу и рукопашному бою, которые проходили в городе Будённовск. Но на этот раз я выступал спортивным врачом команды сборной 42-й дивизии. Начфиз доказал комдиву необходимость иметь при себе спортивного врача, а тот уже сверху отменил все приказы комбата, и меня взяли в команду. Я об этом даже и не помышлял. Вновь появилась возможность уехать из части под благовидным предлогом.