Записки военврача. Жизнь на передовой глазами очевидца. Вячеслав Дегтяренко

повышенной опасности.

      Комбат ушёл в отпуск в ноябре. Спустя час, как вертушка увезла его из Ханкалы, в палатку медицинского пункта зашёл запыхавшийся и румяный Сашуля.

      – Ну, что, док, едем в карьер? В хлебовозке лежит цинк патронов к ПМ.

      – Хорошо, Сашуль. Я амбулаторный приём и перевязки закончу до обеда, а там и поедем. А где стрелять-то будем?

      – В карьере, у трассы. Где обычно стрельбы проходят.

      После обеда выехали за минное ограждение Ханкалы. Машина ползла с пешеходной скоростью. Петляющая дорога состояла из засохших грязевых рытвин и ухабов, оставшихся после осенних дождей. Ближе к месту назначения движение перекрыл солдат в бронешлеме и бронежилете с автоматом наперевес. Он нёс дежурство у свеженького бело-красного шлагбаума, которого ещё две недели назад не было.

      – Приказ комдива, проезд транспорта в этот сектор обороны запрещён!

      – Да мы туда и сразу обратно.

      – Запрещено! Там и дорога перекопана! Вы не проедете… А в объезд – это по минному полю.

      – Ладно, а нас пропустишь? Мы машину здесь оставим, сходим до карьера прогуляться.

      – Да идите, только с дороги не сходите.

      Взяли с собой по четыре пачки патронов и пошли к карьеру, где обычно проходили учебные стрельбы. По пути озирались по сторонам. Малозаметные красные флажки с белыми буквами «М» проблескивали сквозь высушенную летним зноем траву, как грибы-мухоморы после дождя. Карьер был громадной искусственной ямой, выкопанной добытчиками гравия и щебня. Лет пять-семь назад его разработку прекратили из-за грунтовых вод, и теперь он представлял собой этакий резервуар с косыми отвесными двадцатиметровыми стенами, маленьким озерцом в центре и обгоревшими мишенями разрушенных, проржавевших остовов трёх бэтээров.

      Заходить в него неприятно: сразу чувствуешь тревогу в ожидании неприятностей, которые могут прилететь сверху. Но во время стрельб там выставляется оцепление, сейчас же мы были предоставлены самим себе и ощущали себя по-детски беззащитными. ПМ и пара РГД в карманах были лишь лёгким прикрытием, уменьшающим тревожный порог.

      – Ну что, давай по банкам?

      – Давай, начинай!

      Насобирали консервных банок, выставили их на кирпичи. Мне вспоминалось детство, когда мы мальчишками вот так же стреляли из самодельных рогаток. Видимо, так и не повзрослели. Патроны, как всегда, имеют свойство быстро заканчиваться.

      – Утолил жажду, Саш?

      – Маленько… Продолжим завтра, док?

      – Без проблем! Давай выбираться отсюда, как-то здесь неуютно вдвоём находиться. Да и стемнеет скоро.

      Выбравшись из карьера, мы заметили две БМП, мчавшиеся в нашу сторону и окружающие нас с флангов. На броне восседали люди с разукрашенными лицами и банданами на голове.

      – По всей видимости, спецназовцы. И, очевидно, по нашу душу…

      – Бежим?

      – Тебе хорошо, ты убежишь, а я как?

      – Ну ладно, тогда будем ждать. За бегущими могут ведь и очередь послать…

      Через пару минут машины остановились.

      – Стой,