Воры в законе 1. Владимир Алексеевич Козлов

порой пристрельного взгляда. А были и скромницы, которые только из дали наблюдали за ним, но в тайне все мечтали положить, свою голову ему на грудь. Потому что помимо внешних данных у него был серебряный голос, приводивший их в трепет и профессиональные руки, в которых нуждался почти каждый двор, где не было мужчин. Он был хорошим плотником с детства, – этой нужной профессии его обучил отец, беря с собой постоянно на приработки.

      – Глеб, – при встрече обращалась к нему одна из соседок, Валентина Шухова. – Ты хоть к свободе то немного привык?

      – К свободе не привыкают, – отвечал он, – её просто любят, как свежий воздух, как чистое небо с ярким солнцем и даже горячий хлеб, посыпанный солью.

      – Наверное, забыл, когда в руках топор держал? – Дарья говорила, что тебя так строго наказали, что и работать строго-настрого запретили.

      – Талант не предаётся забвению, – возразил ей Глеб.

      Вскоре он доказал не только Шуховой, но и всем бабам, что способен мастерски орудовать плотницким инструментом. Он своими усилиями залатал всем вдовам дыры по своей части и возвёл на речке «Славка» мостки для полоскания белья, больше похожие на эстакаду, с перилами и лавочками. Первыми испытали мостки местная ребятня.

      Они задорно смеялись, когда рыбкой ныряли в проточную воду и с захваченным духом выныривали, показывая всем большой палец руки.

      Этому строению радовалась и молодёжь, – для них это был своеобразный «Вечерний красный уголок», где они скопом проводили время с танцами и плясками под гармошку или транзисторный приёмник «Альпинист». Речка Славка протекала рядом с их улицей, которая считалась крайней точкой города и, делая крутой изгиб, впадала в Волгу.

      С другой стороны города бежала в похожем русле речка Весёлка. Разделяла эти две реки большая мостовая, выложенная из булыжника, по которой часто ездили рейсовые автобусы, чертыхаясь из стороны в сторону, так, что кишки наизнанку выворачивало. Горожане называли эту мостовую «РВС» в переводе не Революционный Военный Совет, а «Рвотный Волжский створ».

      Речка Весёлка была значительно меньше Славки и к концу лета не редко пересыхала до такой степени, что любой мальчишка в некоторых местах мог её перейти вброд. Для мальчишек наступала лафа в это время, так – как рыбу они ловили руками. Славка же была рекой широкой и имела помимо понтонного моста большой деревянный мост с потемневшими от времени массивными перилами. Женщинам эти мосты не нужны были, – им с них бельё не полоскать и на остров, если они и ходили только лишь для того, чтобы нарвать черемши или щавеля. Остров был хорошим утешением в первую очередь для браконьеров и большой радости товаркам не приносил. А вот мостки, сооружённые, Глебом, им пришлись, кстати. Они нарадоваться не могли новому строению. Там, где полоскалось бельё, лился поток информации городских новостей. К этим мосткам Глеб всегда пришвартовывал свою алюминиевую лодку «Каму» и когда