Воры в законе 1. Владимир Алексеевич Козлов

к нему пришёл старый следователь в пенсне по фамилии Сурков. Тогда-то и он подтвердил Глебу, что на него смерть не распространялась:

      – Им ты не нужен был, – сказал следователь, – охота велась, в первую очередь за смутьянами Барсом и Пилой. Не будь их на зоне, не было бы столько крови. Но мне – то известно, что главной фигурой у воров являлся ты. Барс и Пила были пушечным мясом, как и другие воры. Молоды они, чтобы среди таких воров, как ты правилу качать. – Неверно вы говорите, гражданин начальник, – ответил ему Глеб, – не было бы этого противного казаха Джамбула, – отчаянного вояки и орденоносца, которого упрятали в тюрьму, за кражу утят из аула, а также Салюта, Спицы, Гвоздя и Кочубея, все бы живыми остались, и моя нога была бы цела.

      У Глеба на этот вопрос давно был готов ответ, и он не задумываясь, произнёс:– Вот относительно вашей ноги я и хочу снять с вас показания, – сказал следователь, – мне нужно кто и при каких обстоятельствах решился «отгрызть» вам ногу? – Хирурги суки, кто же ещё? Они волки вместо того, чтобы заняться правильным лечением, – ржавой ножовкой и отпилили мне конечность.

      – Вы, что не понимаете, какие показания я хочу с вас снять? – въедливо спросил следователь.

      – Вы прямо говорите, как великий налётчик, будто у меня на плечах сидит соболья шуба, которую вы намерены снять, – засмеялся Глеб, – и какие показания начальник? Я то, что помню из того дня, только как в столовой крикнули: – «Режь воров», – тут такая круговерть началась. Столами начали и скамейками кидаться. Я тоже, конечно, запустил в кого – то своей ложкой. И тут мне рубанули чем – то по голове, а потом по ноге, что я память потерял. Помню, только Пётр Рябинин склонился надо мной и всё.

      – Ты мне левака заправляешь Кузьмин, – сверкал он своими стёклами очков. – Рябинин – Барс был замечен в третьем отряде, где были зарезаны четыре отошедших вора, и в столовой за ужином его не видал никто.

      – Как же он не был в столовой, если сидел около меня, – сбивал с толку следователя Глеб. – А ногу он мне поварским халатом перебинтовывал или повара? Спросите у них, они – то точно знают. И сами подумайте, как он четверых прирежет. Тем более, таких вояк как Кочубей. Этот сам сделает с десяток как Пётр. Вы же ни у одного вора не нашли ножей, зато у сук, два ведра набрали. Они готовились к этому делу. Вот с них и спрашивайте, – весомо заявил Глеб.

      – К сожалению, не с кого спрашивать, – сказал следователь, – всех порешили, а кто под шумок копыта из зоны нарезал. Один только Чуваш живым остался, но ему язык отрезали и руки отрубили. Превратили в кусок мяса бывшего авторитетного вора.

      Сурков изобразил, кислую мину на лице, затем достал из кармана носовой платок, и обильно высморкавшись, сказал:– Этот, как вы говорите, вор Чуваш, никогда в авторитете не был, – возмутился Глеб. – Крысой по жизни был, крысой и помрёт. Он в войну карточки у блокадников воровал в Питере. Присосался