Сезон пурги и пепла. Павел Беляев

вылетел вон и тут же вернулся с глиняным горшком, из которого всё ещё шёл пар. Млада осторожно приняла отвар из рук в руки и зачерпнула краешком небольшой глиняной мисочки.

      – Помоги! – приказала девушка, и Лугин послушно приподнял голову Азаря.

      Девица несколько раз зачерпнула жидкость из горшка и влила Азарю в рот. Тот поперхнулся и долго кашлял. Но стоило ему справиться с приступом, как девушка продолжила своё занятие. Влив в раненого никак не меньше половины горшка, она повернулась к Лугину.

      – Теперь ты.

      – Я? – опешил старый философ.

      – Ты. Ты сам едва на ногах держишься, отвар придаст тебе сил. Мы убили трёх самых главных комов, и теперь может случиться что угодно. Может, нам придётся защищаться! А когда ему, – она посмотрела на Азаря, – станет хоть немного лучше, придётся бежать отсюда. Но мы должны дожить до этого момента, понимаешь? Во что бы то ни стало! Так что пей! А я пока приготовлю для себя…

      Девушка распрямила спину и хрустнула позвонками, уперев тонкие кулачки в поясницу. Потом она действительно подошла к столу и принялась толочь сухие травы.

      Лугин пригубил отвар. Он оказался весьма приятным на вкус и как будто бы действительно придавал силы. Хватило всего пары глотков, чтобы старый философ ощутил себя отдохнувшим.

      – Азарь уходил, чтобы договориться с Тресом. Он поможет нам бежать.

      Млада фыркнула.

      – Ага, после того, как мы уложили его обожаемых вожаков? Держи карман шире. Этот Трес первым же вас и выпотрошит.

      – Ну да, – согласился Лугин, попивая отвар.

      Ночь прошла спокойно. Млада разбудила старого философа уже после полудня.

      – Поднимайся, старый пень, – сказала она, – бери своего придурка-ученичка и ступайте к этому недоноску Тресу. Я хочу, чтобы к вечеру голова этой твари варилась в моём котле!

      Поднимаясь, Лугин Заозёрный в ужасе уставился на девушку – так разительна была перемена, произошедшая с ней. Но ещё удивительнее был Азарь, который высился над её плечом целый и невредимый. Он держал в правой руке топор у самого обуха и мрачно смотрел на учителя.

      – Не может быть… – выдохнул Лугин, обо всём догадавшись. – Отпусти нас, могучая…

      – Не трудись! – девица остановила его жестом, а потом влепила старику звонкую затрещину. Лугина мотнуло в сторону, но на ногах он удержался. Млада окрысилась: – Что? Ну давай, ударь в ответ! Это тебе за то, что позволил этому ублюдку пытать меня. Два идиота, возомнили себя самыми умными.

      – Да, мы идиоты, – подтвердил Азарь.

      Лугин пристально посмотрел на ученика в надежде увидеть у того хоть проблеск разума, но тщетно.

      – Не трудись, – оскалилась ведьма. – Твой дружок весьма ослаб после того, как схлестнулся с комами. Поэтому зелье подействовало на него быстрее, но ничего: скоро и ты станешь таким же болваном, как и он. Ты уже сейчас не можешь причинить мне вреда, правда, козёл старый?

      – Зачем мы тебе? У тебя вон – целый полк медведей, а с нас что взять? Мы ж