Шаги Командора или 141-й Дон Жуан. Эльчин Гусейнбейли (Гарачуха)

было найти повод, чтобы свести счеты с этим противником. И повод представился. Наставник Аббаса Мирзы Алигулу Шамлы поднял мятеж в Герате. Мятежник считал, что государство управляется плохо, и трон должен быть представлен его питомцу Аббасу Мирзе.

      Мирза Салман вынудил шаха предпринять военный карательный демарш против собственного сына, но это выступление провалилось.

      Аббас Мирза, упреждая столкновение, послал отцу гонца с уверениями в неизменном покорстве, почитании и благоговении. Кызылбаши воспользовались этим и в противостоянии отца и сына во всеуслышание обвинили Мирзу Салмана в измене. Мирза Салман был зарублен Шабдахом Султаном.

      V

      Что ожидает убийц престолонаследника?

      Шахзаде Хамза Мирза после убийства матери заговорщиками поднял на уши всю шахскую камарилью, пылая жаждой власти. Шила в мешке не утаишь. Лиходеи были известны. В отличие от малодушного отца, простившего неслыханное злодейство, Хамза действовал решительно; он велел схватить вождя племени туркманов Амир-хана как мятежника и отправить в крепость «Гахгаха», однако по дороге по его приказу узник был отравлен: подосланный им человек примешал яд к еде Амир-хана, когда они остановились в караван-сарае.

      А тут обострилась междоусобица между кызыл-башскими эмирами. Шах с целью их примирения назначил переговорщиком Султанали-бея, однако стороны так и не пришли к миру и согласию.

      Османцы, воспользовавшись этой смутой, захватили Тебриз.

      Междоусобицы, яростные расправы Хамзы Мирзы над причастными к убийству матери людьми, гонения и страхи расшатывали устои государства, страна теряла силы.

      Однажды шах призвал к себе Хамзу Мирзу и имел с ним крупный разговор; содержание их беседы неизвестно, но принц покинул покои отца в крайнем раздражении и сердито спросил начальника охраны, своего ровесника Орудж-бея:

      – Они подло убили мою мать, и что я, по-твоему, должен делать?

      Орудж-бей некоторое время взирал на искаженное гневом лицо его высочества, наконец промолвил обтекаемую фразу:

      – Посланник Аллаха – пророк, а богоданные правители – шахи… Все им виднее… Против османцев…

      – Ты тоже поешь на его лад… – принц кивнул в сторону шахских покоев. – Но он забывает, что змея, которую пригрел, когда-нибудь может ужалить и его самого… Потому надо заблаговременно размозжить ей башку…

      Сказал и ушел.

      Через несколько дней он отправился в Карабах, чтобы снарядить войско. Однако вблизи Гянджи, когда принц ночевал в своем походном шатре, он был зарезан Худаверди, брадобреем-армянином, уроженцем Южного Азербайджана, из Хоя.

      Худаверди был завербован Исми-ханом Шамлы. Он затесался в ряды прислуги принца и ночевал возле его шатра. Когда он проник в шатер, принц спал мертвецким сном и даже не успел очухаться и вскрикнуть от удара бритвы, полоснувшей шею. Хлынувшая кровь отдавала винным перегаром, – последствие предшествовавшей оргии…

      Стражники,