Джулиус и Фелтон. Мария Дубинина

удивлены, застав здесь этого господина?

      Букинист снисходительно улыбался.

      – Мистер Ллойд оказал нам услугу, опознав обрывок бумаги, найденный в камине одного из постояльцев.

      Я осторожно взял в руки бумагу, обгоревшую по краям, и сразу же подумал о том, что камин летом не топят. Кто-то сжег ее намеренно.

      – Что здесь написано? – Символы оказались незнакомыми.

      – Что-то очень древнее и могущественное, – туманно выразился мистер Ллойд. – Вам этот текст едва ли знаком.

      Джулиус нацепил шляпу и, выхватив у меня листок, взял со стола маленький кожаный чемоданчик:

      – Идемте, Филипп, мне понадобится ваша помощь.

      Не знаю, почему согласился пойти с ним. Из любопытства, внезапной привязанности или страха сказать «нет»? Однако выбор сделан, путь наш лежал в сторону мельницы. Шестое чувство подсказывало, что разгадка близка.

      К моему удивлению, у дверей стоял мрачный констебль в каске. При нашем появлении он выгнул грудь колесом и глухим, точно доносившимся из пресловутой каски голосом доложил:

      – Подозрительных личностей не обнаружено, сэр!

      Джулиус рассеянно кивнул и, отослав его обратно в пансионат, чтобы он случайно не нарушил планы, прошел мимо, я за ним.

      – Что мы ищем теперь? – спросил я, не особо надеясь на ответ. Его и не последовало.

      Джулиус скинул шляпу, поставил чемоданчик на пол и принялся ходить по комнате. Я почувствовал себя лишним и по собственному почину отправился гулять по мельнице. Одна из дверей привела меня туда, где, как я полагал, жернова перемалывали зерно и получался белый порошок, из которого хозяйки пекут аппетитную сдобу. Я с интересом осмотрелся, впрочем, не решаясь что-либо трогать, пока не услышал требовательный окрик:

      – Филипп!

      Вернувшись, я заметил перемены, а именно – потрепанный ковер, еще недавно располагавшийся под ногами, рулоном лежал у стены, а в воздухе витала пыль. Мой компаньон был сосредоточен и крайне серьезен, что изрядно меня встревожило.

      – Знаете ли вы, почему полиция прибегла к моим услугам? – как бы между прочим поинтересовался Джулиус.

      – Откуда мне знать, – обиженно пожал я плечами. – Вы же не говорите.

      – Потому что полиция не в состоянии справиться вот с этим.

      Я посмотрел под ноги – на грубо окрашенных досках белым мелом был нарисован двойной круг с вписанной в него пятиконечной звездой. Края рисунка пестрели неизвестными мне знаками-закорючками. Несмотря на нелепость сего чертежа, он наводил на определенные мысли.

      – Теперь понимаете?

      – Понимаю, но лишь то, что кто-то, вероятно преступник, психически невменяем или специально насмехается над следствием. Боже мой, от псевдооккультных каракуль еще никто не умирал.

      Закончив обличительную речь, я пересекся взглядами с Джулиусом и стушевался. В его читались разочарование и обидная снисходительность. В остальном же он предпочел сделать вид, что ничего не слышал:

      – Духов великое множество,