Террористка для спецагента. Анна Кроуз

«Лучшие песни 90-х». Вадим Казаченко исполнял песню «Ах, какая женщина!».

      «Сколько нужно мне вина, чтоб из памяти прогнать…» – с восхищением и горечью пел солист группы «Фристайл», а Пашка слушал, и сердце его стучало сильно-сильно, набатом! Оно ныло и рвалось, отдавало в виски, жгло глаза…

      Но мозг его был спокойный, холодный. Боль в затылке исчезла, и жизнь виделась такой простой и понятной…

      ***

      Катя вполуха слушала Колины байки и внимательно смотрела под ноги, чтобы не споткнуться или не свалиться в дренажную яму, пока поднимались по серпантину на Гору. Можно было, конечно, поехать по Зелёной – Октябрьской линии, и тогда вышли бы на станции «Демидовская» и по Красноармейскому поднялись бы в Гору – хоть на трамвае, хоть пешком. Но друзья сели на Красной – Ленинской. Поэтому вышли на станции «Речной вокзал». Идти немного дальше, но зато через Нагорный парк. Днём-то там красота. А сейчас, в темноте, было страшновато – ни серпантин вдоль горы, ни сам парк не были освещены. К тому же наверху были развороченные могилы. Ну и что, что зима, всё присыпано снегом и огорожено забором – церковь-то ещё не построили!

      Нельзя сказать, чтобы друзья шли в полной темноте – рассеянного света от моста и букв хватало. Плюс – светила полная луна и снег отсвечивал. Но всё равно местами приходилось пользоваться фонариками телефонов.

      Когда поднялись наверх, Коля, махнув в сторону огороженного участка, сказал:

      – А я вчера со сторожем разговаривал.

      – Каким? – не поняла Катя. Она думала о том, что вот сейчас придёт домой и надо будет маме как-то объяснить сломанные двери. Ведь если она расскажет про спецназовцев, маме станет совсем плохо. Нужно как-то смягчить. Предположим, друзья побаловались… Но почему тогда она ушла и оставила дом в таком состоянии? А если это было без неё? Но тогда почему она, как узнала, не поехала и почему не сообщила родителям?.. Может, сказать, что узнала только когда мама позвонила?..

      – Отсюда, из церкви… Я вчера днём ходил сюда с Жекой, ему нужно было снимки сделать с лестницы. Так вот, идём мы с Жекой, а тут мужичок такой в сереньком пальтишке. Ну, такой… зашитый… Но прошлая бурная алкогольная жизнь не только на лице, но и в манерах – весь такой правильный. Сразу видно – завязавший. Но и видно, что не пьёт уже давно. Ну и разговорились с мужичком, пока Жека фотографировал. Словоохотливый такой дяденька. Сам себя экскурсоводом назначил. Но, блин, интересно рассказывал…

      – Ну и что он рассказывал? – спросила у Коли Светка. Она писала реферат по Нагорному парку и теперь ей было интересно, есть ли какие-то новые сведения и насколько точен был сторож или наврал с три короба.

      – Ну, рассказывал, что когда Достоевский был в ссылке, то приезжал в Барнаул и написал комедию «Дядюшкин сон». Это Барнаул его вдохновил! Это была его единственная попытка написать что-то для театра. Вот! А останавливался Фёдор Михалыч в доме Семёнова-Тян-Шанского…

      – Ну это каждый знает! – прервала Колю Светка и продолжила менторским тоном зануды экскурсовода: – Дом Семёнова-Тян-Шанского