Измена. Я все равно тебя верну. Марго Лаванда

забывает про еду. Но выясняю, что дома я одна. Аппетита нет, делаю себе травяной чай, продолжаю уборку, разбираю ящики, мою холодильник, в котором почти нет продуктов. В морозилке нахожу половину курицу, варю куриный суп. Надо как-нибудь заставить отца поесть, когда вернется.

      Стук в дверь заставляет вздрогнуть. Кто это может быть? По телу пробегает нервная дрожь.

      На пороге стоит тот, кого меньше всего хотела видеть. Абашев.

      Пришел наказать меня за ложь? Судя по выражению его лица, ничего хорошего ждать не приходится.

      – Что ты здесь делаешь? – дергаюсь, в совершенно безотчетном порыве закрыть дверь перед его носом, но сильная рука упирается в дверь и не дает этого сделать.

      Мрачно оглядывая меня с ног до головы, Карим интересуется ледяным тоном:

      – Ты правда думала, что не приеду спросить тебя? Пришло время обсудить твои фантазии, – кривит лицо, будто говорит о чем-то очень неприятном.

      – Хорошо, проходи, – понуро опускаю голову.

      Очень радует, что я не поленилась вчера навести в доме порядок. Иначе было бы дико стыдно за бардак, который устроил отец и его собутыльники. Конечно, смешно стараться, учитывая богатство, в котором живет Карим. Наш быт и рядом не стоял, это небо и земля. Но хотя бы везде чистота, мне от этого легче. Как и то, что отец сейчас отсутствует. Иначе наверняка принялся бы клянчить деньги у Карима, а я бы умирала со стыда.

      – Я понимаю, что ты злишься, – виновато смотрю на Абашева. – Извини, что так получилось! Я этого, конечно же, не планировала. Когда шла в твой дом, думала только о том, как помочь брату. Ни о чем другом! Не хотела ставить тебя в неудобное положение, пользоваться гостеприимством.

      – Беременность тоже не планировала? От меня? – выгибает бровь Абашев.

      Сразу бьет в самое больное место.

      – Это просто ужасно! Я вообще не хотела ничего подобного говорить! Мне бы и в голову не пришло! – восклицаю громко. – Валентина сама намекнула, а я лишь… Я не отрицала, – каюсь. – Чтобы она пропустила меня к тебе. Я и подумать не могла, что это выльется в такое долгое заблуждение. Настоящий снежный ком. Позже, я много раз повторяла Валентине, что не беременна, что случайно ввела ее в заблуждение, просила за это прощения. Только она мне не поверила. Это удивительно, насколько люди способны заблуждаться. Слышать только во что уверовали сами. Я даже просила Валентину купить тест на беременность, чтобы были доказательства, но она отмахнулась, – вздыхаю горько.

      – Ясно. Ты ни в чем не виновата. Всё эта дурочка Валентина, – холодный голос Абашева так и сочится сарказмом, что неимоверно меня злит. Мне и так плохо, а он еще и издевается. Это что для него, игра такая? Развлечения богатых и великих?

      – Нет, я совсем не это сказала! Зачем ты передергиваешь?

      – Итак, ты наворотить много чего успела. Теперь пришло время расхлебывать.

      – Как? Чего ты от меня хочешь?

      – Мои тетки уже покупают распашонки для внука или внучки. Сразу розовые и голубые, вдруг двойня будет. Вот прелесть, да? Уверен, ты сможешь.

      – Хватит