Золотой человек. Филип К. Дик

спальни донесся плач. Лора поспешно обернулась.

      – Похоже, мы разбудили Джимми.

      – Джимми?

      Лора расхохоталась.

      – Дорогой, ты что, родного сына не помнишь?

      – Помню, конечно же, – обиженно пробормотал Пейн, неторопливо следуя за Лорой, в спальню. – Просто на минуту все вдруг показалось каким-то… чужим.

      Потерев лоб, он сдвинул брови. Чужим… непривычным… каким-то расплывчатым.

      Остановившись у колыбельки, оба взглянули на лежащего в ней малыша. Проснувшийся Джимми сердито глядел на отца с матерью.

      – Должно быть, это все из-за солнца, – сказала Лора. – Жарко на улице – жуть.

      – Да, видимо, так. Со мной уже все о’кей.

      С этими словами Пейн легонько ткнул малыша в живот, крепко обнял жену.

      – Должно быть, это все из-за солнца, – подтвердил он, улыбнувшись и взглянув ей в глаза.

      Мир на ее вкус

      Одолев полудрему, Ларри Брюстер окинул задумчивым взглядом россыпь окурков, пустые пивные бутылки и смятые спичечные картонки на столике, за которым сидел. После некоторого размышления он поднял руку и слегка поправил одну из бутылок. Вот. Теперь эффект – как раз тот, что требуется.

      Джазовый оркестрик в дальнем углу «Уинд-Ап» шумно наяривал диксиленд. Резкие звуки джаза, гул множества голосов, полумрак, звон бокалов у стойки… Ларри Брюстер сладко, удовлетворенно вздохнул.

      – Просто-таки нирвана, – констатировал он, подкрепив собственные слова неторопливым согласным кивком. – Или как минимум седьмой круг дзен-буддистского рая.

      – В дзен-буддистском раю семи кругов нет, – со знанием дела поправили его.

      Властный, безапелляционный женский голос прозвучал прямо над головой.

      – Факт, нет, – поразмыслив, согласился Ларри. – Это всего лишь метафора, а метафоры не стоит понимать буквально.

      – Выражаться нужно точнее. Говорить именно то, что думаешь.

      – И думать именно то, что говоришь? – хмыкнул Ларри, поднимая взгляд. – Имею ли я удовольствие быть с вами знакомым, леди?

      Стройная девушка с золотистыми волосами уселась напротив. Глаза ее – колючие, зоркие – ярко поблескивали в полутьме бара, адресованная Ларри улыбка слепила белизною зубов.

      – Нет, – отвечала она, – прежде мы не встречались. Наше время началось только что.

      – Э-э… «наше время»?

      Не без труда приподнявшись, Ларри расправил узкие костлявые плечи. Уверенный, властный взгляд незнакомки внушал смутную тревогу, пробивавшуюся даже сквозь блаженство алкогольного угара.

      Слишком уж безмятежно, слишком уверенно улыбается… а с чего бы?

      – О чем вы? – пробормотал Ларри. – Что это значит?

      Девушка сбросила пальто, явив его взгляду полные округлые груди и изящную тонкую талию.

      – Я выпью мартини, – объявила она. – И, кстати, зовут меня Эллисон Холмс.

      – Ларри Брюстер, – представился он, смерив девушку пристальным взглядом. – Э-э… что, говорите, вам заказать?

      – Мартини. Сухой, –